Меч истины (СИ)

- Ты не шутишь? – Мейрхион навострил свои конские уши, а в глазах проступило что-то вроде интереса.

- Почему нет? Если наш свиток вправду принадлежит Эсхилу, это не удивительно. В его философии Зевс всегда был носителем идеи порядка, Олимпийской гармонии.

- Однако же, в «Прометее прикованном» он говорит совсем иначе: «В новых руках сегодня Олимп, правит на нём, законов не ведая, Зевс». Идея верховной власти подвергается сомнению, ты не находишь?

Нахожу, ещё бы. Когда у меня случалось время, я, бывало, задумывался над этим. Две правды столкнулись между собой в непримиримом поединке – право власти против права милосердия. Неужели он решился бы свести лицом к лицу их носителей? До сих пор всевластие Зевса звучало опосредованно и подвергалось осуждению. Посягнул ли он изобразить Громовержца, рискуя, что Владыка Богов не будет оправдан?

- Так и есть, - серые глаза Авла Требия разгораются мрачным огнём. – Зевс сошёл с Олимпа.

…тяжко бремя несущего власть.

Нет покоя защитнику,

не отдыхает судья.

Ропщет толпа, отвергая законы…

Глазам не верю! Громовержец жалуется?

- У кого он ищет понимания? У Прометея, наказанного его волей?

- Трудно понять, свиток прожжён насквозь. Вот ещё текст, который можно разобрать:

………………………. …силы и славы желая.

Именем Зевса низвержена Кроноса власть.

Именем Зевса встанет над миром закон,

Именем Зевса вершит смертный земные дела.

После, исполнив свой долг, нисходит в Аид

с именем Зевса…

- Что это: апология власти или богоборческая ирония?

- А как хочется думать тебе, Визарий?

Мне хочется, чтобы свиток был целым, чтобы можно было вникать в него, не отвлекаясь на бессмысленные загадки уничтоженного текста.

- Ого, какая перепалка – не хуже, чем в Афинском суде!

…………основав, принёс гармонию.

Прометей

- Себе присвоив смертные деяния

и подвиги титанов.

Зевс

- Право мудрого –

вершить порядок, быть его хранителем.

Прометей

- Пасти безмозглый скот – немного мудрости!

А разума не дав людскому племени,

Кичишься ты, над стадом став владыкою.

Зевс

- Ругаешь смертных стадом, став их пастырем?

Прометей

- Они разумны. Не твоя заслуга в том…

Авл Требий опускается на сидение напротив меня и гладит острый подбородок:

- Я понимаю, почему эта трагедия не получила известности. Это бунт, рядом с которым вольнодумие Сократа кажется невинной шалостью. Чаша цикуты за такое - мягкое наказание.

Мне бы его уверенность. Не оставляет чувство, будто не всё так просто. Эсхил искренне почитал Зевса, чтобы отдать его на поругание, не попытавшись понять. Или свиток, который я держу в руках, принадлежит не Эсхилу. Какая тварь превратила некогда связный текст в бессмысленные обрывки? Руки ему оторвать!

Вот ещё кусок, похожий на оправдание:

…Хорош ли, плох порядок -

нарушение

угодно разве одному лишь Хаосу!

Слабеет право, власть подверглась поруганию, -

И что? Уже скопился враг под стенами.

Покуда чернь бездумная правителя

Бранит, хулит и предаёт бесчестию,

Разбойник грабит храм и режет дев…

Если это Зевс, он стал изъясняться убедительнее. Афинский суд внял бы таким доводам.

- Но кто судья? – Авл Требий озвучивает мою мысль. – Кому будет доверено разбирать тяжбу богов?

- Гераклу, я так понимаю. Эти строки хора апеллируют к какому-то герою: «…станет деяние подвигом, правде Богов угодное…»

- Смертный, решающий о правоте Бессмертных? Слишком смело.

Боюсь, этого нам никогда не узнать – дальнейший текст изъеден пламенем настолько, что я с трудом разбираю отдельные слова. На сегодня всё. Вздохнув, откладываю клочки. Хозяин разочарован, но всё же зовёт меня отобедать.

Как самый почётный гость располагаюсь на центральной кушетке. На столе обед – изысканный и лёгкий. Требий знает, что я не признаю излишества. В Истрополе почти не умеют готовить рыбный соус гарум, но в доме у Мейрхиона он также хорош, как в трапезной под стенами Капитолия. И это несмотря на шторм, не пускающий рыбаков в море.

Воистину, есть вещи неизменные, одна из них – привычка к роскоши.

За обедом Требий продолжает разговор об утраченном тексте. Что-то в нём не даёт покоя образованному римлянину.

- Как он это закончил? Мы знаем, что волей Зевса Прометей был освобождён. Явил ли Громовержец милость или внял доводам скованного собеседника?

Кажется, моя физиономия выдаёт, о чём я думаю.

- Ты в чём-то сомневаешься, Визарий?

- По правде, да. В какой роли автору нужен Геракл? В роли живого зубила? Или человеку будет дано право решать самому?

- А чего ждал бы ты?

О, чего ждал я, там точно не будет!

- И всё же? Ты считаешь, что Геракл разрешает спор, приняв сторону Прометея?

- Ага, и Зевс покорно соглашается с его выбором!

- Полагаю, то, что я слышу в твоём голосе – это ирония? Она тебе не очень удалась.

- Возможно. Привычка к мечу формирует своеобразное понимание юмора.

- Вот именно, привычка к мечу. Ты хочешь сказать, что понимаешь поступок смертного героя, и это не была покорность воле богов?