Меч Кайгена (ЛП)

— Он милее меня, — сказала Мисаки, — и так я не выгляжу опасно. Разве не так, малыш? — она коснулась носа Изумо.

— Что…

— Я расскажу, когда вернусь… если будет, что рассказывать. Надеюсь, будет много.

* * *

Мисаки ждала в тенях за домом Хиори, вне видимости с тропы, ведущей по деревне. Ученики почти всегда получали задания от мастеров. Юный джасели выйдет со временем, один, и у нее будет шанс.

Когда она услышала шорох его шагов и стук его зубов в идеальном весеннем воздухе, она вышла из-за дома и «случайно» врезалась в него.

— О, — удивленно сказал мальчик. Он попытался говорить на кайгенгуа. — Я… правда, что… я проделывал путь… шел в сторону места, чтобы поговорить с кое-чьим…

— I nyuman, Jaliden, — сказала Мисаки, стараясь не смеяться. — N’ye Yammaninke muku.

— О, — плечи джасели расслабились. — Я забыл, что вы знаете мой язык. Я говорил — пытался сказать — что шел доставить послание вашему мужу, — он вытащил из-под одежды кусочек кайири.

— Мой муж сейчас занят, — сказала Мисаки, — но я могу отнести это за тебя.

— О… — юноша помедлил, а потом отдал ей письмо. — Хорошо. Спасибо.

— Это не проблема. И прости, я не узнала твое имя, джасели.

— О… простите, Короя. Я — Мориба Гессеке.

Гессеке. Мальчик был из престижной семьи. Наверное, так он стал учеником такого умелого джасели, несмотря на нехватку остроумия и очарования. Если он запинался так и дома в Ямме, его клан мог намеренно послать его учиться в другой стране, чтобы избежать позора. Мисаки решила, что ему было под двадцать, подходящий возраст для серьезной учебы.

— Я рада, что ты тут, — сказала Мисаки. — Я хотела задать твоему мастеру пару вопросов, но раз ты — Гессеке, и ты кажешься компетентным, ты можешь мне помочь.

— Я могу попробовать, Короя, — сказал польщенный юноша. — Что такое?

— Просто у меня есть информация от солдат Кайгена, с которыми я говорила, которая не сходится. Я думала, мог ли ты прояснить ситуацию, зная куда больше меня.

— О, эм… — Гессеке насторожился. — Я не знаю, могу ли это сделать.

— Правда? — Мисаки нарочито расстроилась. — Я просто думала, что, как ученик главного джасели ямманок тут, ты можешь знать, что именно случилось с этой деревней.

— Да, Короя, но я не уверен, могу ли говорить вам. Не без разрешения старших.

— Тебе нужно разрешение старших, чтобы помочь горюющей женщине унять сомнения?

— Дело не в том, что я не хочу, чтобы вы знали. Просто я не уверен, что ваша Империя хотела бы, чтобы я… Я не могу так рисковать.

— Не можешь рисковать? — сказала Мисаки с нарочной дрожью потрясенного страха.

— Что, простите?

— У меня есть семья, джасели, — голос Мисаки дрожал, звуча уязвимо. Не вне контроля. Просто уязвимо. — Малыш. Думаешь, я хочу, чтобы их всех убили?

— Я… я не на это пытался намекнуть…

— Если переживаешь, что расстроишь Империю, не бойся меня. Я хочу только уберечь семью. И тут, в Кайгене, безопасность означает знания плана Империи. Ты не понимаешь, что я могу сделать это, только если знаю всю историю.

— Не знаю, Короя…

— Если не хочешь, чтобы я повторяла то, что ты мне скажешь, я не буду. Мне просто нужно знать.

— Но…