Меч Калева

   В погребальной комнате также ничего не изменилось. Те же стены, те же скамьи у стен. И мы, те же, и не такие, как раньше. В этом мире всегда что-то меняется, а что-то остается неизменным, как точка отсчета наших изменений.

   Вадим подошел к стене противоположной входу в комнату и в задумчивости прошелся вдоль нее. Мы ждали.

   Как еще не говорилось, Вадим ничего не помнил. Вообще. Последнее, что отложилось в его памяти - он съел бутерброд, а следующее - он просыпается у Паши в доме. Между двумя этими событиями полный провал, лакуна в несколько дней. Вадима это необычайно раздражало, нас тоже удивляло, поэтому мы не сговариваясь решили дать ему карт-бланш на сегодня: может что и вспомнит.

   Вадим тем временем с выражением глубочайшего сомнения на лице водил по стене рукой, как бы не доверяя собственным мыслям. Потом он резко нажал на ничем не примечательный камень и тишину нарушил скрип.

   Скрип продолжался довольно долго, по крайней мере так показалось. Я успел покрыться холодным потом, хочется думать, что только от неожиданности. Нервы у меня определенно стали ни к черту за время этой истории.

   Часть стены в левом углу медленно отъехала вглубь и вбок и нашим взорам открылся, как любят писать в романах, темный проход. Вернее, проход только в первый момент казался темным, а потом оказалось, что там, в открывшемся проходе, все то же золотистое сияние заменяет освещение. Мы переглянулись и пошли за Вадимом, уже юркнувшим в проход.

   Все казалось на первый взгляд уже привычным: и золотистое свечение воздуха, и добротность кладки, и ухоженность самого хода. Вот только... Как бы объяснить? Если все те коридоры были если не заброшенными, при всей их сохранности и целостности, то этим очень часто и интенсивно пользовались. Все напряглись и напряженность эта повисла в воздухе как дурной запах. Плюс ко всему добавилось то, что мы никак не могли догнать Вадима. Как он обогнал нас на десяток метров, так и шел впереди нас и расстояние не уменьшалось ни на миллиметр, хотя я под конец чуть ли не бежал. Вадим же даже шагу не прибавил. На окрики он тоже не реагировал, хотя его в полный голос звали все, по очереди и хором. Жаль, кинуть в него было нечем: ни один, даже самый маленький камешек не выпал из кладки.

   В какой-то момент Вадим решил наверно, что хватит нас водить за нос и начал быстро удаляться. Он сделал буквально три шага и оказался от нас за добрых полсотни метров. И продолжал удаляться. В конце концов он просто растворился в золотистом сиянии. На мгновение мы остановились, а в следующую секунду уже неслись со всех ног вслед за ним.

   Мы не догнали Вадима, как не трудно догадаться. Мы вообще никого не догнали. Ход закончился тупиком: поперек прохода встала стена из точно такого же плитняка, как и вся остальная кладка. В какой-то заторможенности мы осмотрели стену и не сговариваясь, молча повернули назад. Но через несколько десятков шагов уперлись в точно такую же стену, как и за нашей спиной. Мы были замурованы.

   Мы были настолько потрясены происшедшим, что даже не стали обсуждать Вадькин поступок. Потом может быть, но не сейчас. Мы просто уселись на пол рядком и стали ждать неизвестно чего.

   Воздуха, если предположить, что вентиляции никакой нет, нам должно было хватить надолго. Вот только есть было нечего. И пить. А пить очень хотелось. На Ленку я старался не смотреть. Она и так водохлеб, а тут еще после вчерашних событий опять пиковая ситуация, и весьма вероятно, что выхода отсюда нет. Поэтому я просто прижал ее к себе и так сидел.

   Мы сидели и молчали. А что было говорить? О чем? И зачем? Мной овладела полнейшая апатия. Ничего не хотелось, ни о чем не думалось. Я сидел, гладил Ленкино плечо и тупо смотрел в пол. Мысли устало ворочались в голове по замкнутому кругу, раз за разом возвращаясь к Вадиму. Зачем он это сделал? И почему? И куда исчез? Паша, сидевший рядом со мной выглядел особенно плохо. Его Вадимого предательство подкосило напрочь. Поэтому я старался не смотреть в его сторону. А смотрел в пол.

   Я уже говорил, что в этих коридорах было очень чисто? Ни грязи, ни пыли. Поэтому Вадькины следы и не были видны. Но!

   Где-то, когда-то Вадим вступил во свежевспаханную землю. И какое-то количество земли осталось на кроссовке. А когда он побежал, то земля начала потихоньку осыпаться.

   Я просто упал на пол и принялся рассматривать малюсенький комочек земли, который казался мне огромным, как трактор, и важным, как кислород для дыхания. На сером камне пола он был заметен, как белое на черном, если, конечно, знать, куда смотреть.

   - Леша, что с тобой? - Воскликнула Ленка.

   Я предостерегающе вздернул руку.

   - Не подходите! Или хотя бы не заходите вперед меня.

   Оказывается все вскочили и бросились ко мне. После моих слов, правда, остановились. Я продолжал ползти к стене, за которой, как я думал, скрылся Вадим, бормоча под нос:

   - Сейчас, сейчас, подождите.

   Вот оно! Я не знал, что я ищу, но был уверен, что не пройду мимо. У меня в мозгах наконец все оформилось в членораздельных словах и я облегченно сел на пятую точку прямо там же, где только что полз.