Меч Калева

   - Я не думаю, что там что-то осталось. Сколько лет прошло. Все обвалилось и ходов никаких не осталось. Все это красиво, - он показал на картину и на кальку, - но практической пользы от этого нет.

   - А вот здесь я не согласен. - Вадим встал на мою защиту. - Грунт у нас здесь какой?

   - Ну, как - какой? - Паша удивился.

   - Никакого грунта у нас здесь нет. Камень, известняк. Ходы, если они действительно были, скорее всего, прорубались, а не прокапывались. Поэтому им и обвалиться значительно сложнее.

   - Я согласен. - Степан тоже встал на мою, то есть, теперь на нашу с Вадькой сторону.

   Мы испытующе посмотрели на Павла. Он у нас строитель, поэтому в стройматериалах разбираться должен, хотя бы теоретически. Паша в задумчивости посмотрел в потолок.

   - Не знаю, может вы и правы, но я сомневаюсь. Грунтовые воды все-таки, да и столько лет прошло.

   По лицу Степана было видно, что он согласен с Пашей, но соглашаться с обеими сторонами в споре как-то не нормально, поэтому он промолчал.

   - А вот тут ты не прав. - У Вадьки нашелся контраргумент против Пашиного аргумента. - Мы имеем здесь план города, но только старой его части. То есть Тоомпеа, и немного вокруг. А Тоомпеа - это гора, поэтому вся вода стекла вниз еще во время ледникового периода.

   - Знал бы ты, как любят грунтовые воды просачиваться куда угодно, не спорил бы. Но вообще, резон в твоих словах есть. Может и не все обвалилось.

   - Тем более, - снова переметнулся Степан, - что Длинный Герман до сих пор стоит, и ничего ему не делается. А он тоже из известняка.

   - Но выглядит он плохо. - Заметил Паша.

   - Плохо, - согласился Степан. - Но стоит.

   - Нормально он выглядит. - Заявила Ленка. - Прекрасно!

   Я решил задать главный вопрос:

   - Ну, так, когда полезем?

   Степа отреагировал моментально:

   - Да хоть завтра. Воскресенье, выходной, время есть.

   Паша покачал головой:

   - Так нельзя, надо подготовиться. Фонари хотя бы взять. Фонарь у кого есть?

   Все приумолкли. Когда-то у меня был фонарик, и не один. В детстве. Тогда казалось, что жизнь без фонарика - не жизнь. Но с тех пор прошло много времени, и тогдашнее богатство перестало считаться таковым и исчезло из моей жизни без следа.

   Наверно, у всех была такая же ситуация. Потому что молчали все. Впрочем, у Павла фонарь наверняка был, когда живешь в собственном доме эта вещь бывает нужна чаще, чем в простой городской квартире.

   - У моего отца можно взять, у него есть. Только батарейки надо купить. - У Ленкиного отца чего только нет. Я чмокнул ее в щеку и сказал, обращаясь уже ко всем:

   - У нас есть два фонаря. Один не знаю какой, а второй "циклоп", на лоб вешается.

   - Не люблю такие. - Вадим скривился. Я его понимаю: довольно трудно представить Вадима с фонарем на лбу.

   - Зато руки свободны. На всякий случай. - Я мысленно был уже в подземелье. Выглядело там все как в американских фильмах: немного паутины, сложенные из плитняка стены и все залито мертвенно-синим светом, как наш Универмаг. Я мысленно же хихикнул и переключился на окружающую действительность.

   Никто не был против лезть в подземный ход завтра же, теперь надо было выяснить, в какую именно дыру.

   Согласно плану, счастливо обретенному, было три норы, выходящих на поверхность. Одна в Пирита, на территории монастыря Св. Бригитты, но про него знали все, также как все знали, что он - подземный ход, - обвалился еще при штурме монастыря восставшими крестьянами под предводительством беглого русского боярина, а даже если и сохранился, то излазан вдоль и поперек. Хотя я лично сомневаюсь в его целостности, почему и не искал его никогда. И не знаю никого, кто по нему ходил. Хотя дворовые легенды, естественно, рассказывали о неких смельчаках, которые проходили по нему от начала до конца, находивших сказочные сокровища и возвращавшихся с победой. Но это были все какие-то малознакомые знакомые полуприятелей и ни одного конкретного человека. С моими аргументами согласились и принялись изучать план дальше. Дружно, как будто и не было только что спора, ставящего под сомнение саму идею, все склонились над планом и принялись, отталкивая руки других, водить пальцами по кальке, в поисках входа в подземелье. Я подключился к общему делу парой секунд позже: я смотрел на всех и радовался. Давненько мы с таким энтузиазмом не занимались чем-то сообща.

   Второй выход находился на самом Тоомпеа, на одной из смотровых площадок, замаскированный под колодец. Самим колодцем никто уже лет триста не пользуется, но ход должен был сохраниться. Если всяким мусором не засыпали. После не продолжительной дискуссии этот вариант тоже отвергли.

   - Не очень удачное место, - проговорил Паша. - Людное. Если полезем под землю там, наверняка внимание привлечем. Надо бы какое-нибудь место более укромное.

   Все с ним согласились. Но третий вход в подземелье был во дворе Доминиканского монастыря, также изображая из себя колодец. Доминиканский монастырь давно уже перестал быть обителью. Теперь там музей, тоже не пустыня, к тому же по соседству разместился маленький ресторанчик, так что количество нежелательных глаз было просто несчетным.