Меч Калева

   Это он хорошо придумал. Но получилось не совсем так, как мы планировали с вечера. Начать с того, что утро у нас началось часа в два после полудня. То есть, в это время мы встали. Пока позавтракали, пока то да се - прошел еще час. В итоге, когда мы, наконец, выехали, было три часа и мне почему-то казалось, что времени у нас мало. Я обдумал свои чувства, и решил, что прав Вадим: во сколько бы мы не залезли под землю, там все равно темно, а посему - включай фонарь.

   На первый раз мы выбрали отстоящий довольно далеко от центра ход. Я его даже немного знал. То есть знал очень даже хорошо. В том районе, где он находился, я когда-то жил, и в детстве мы частенько лазали в него, правда, не далеко. Впрочем, далеко было и не залезть. На проходимом участке это было похоже на бомбоубежище, а дальше было не только не пройти, но и не пролезть. Я подозреваю, что не пролезть нам было больше со страху, чем от невозможности. Да нам хватало и того, что было: какие-то нары, кучи мусора и одиноко горящая лампочка. Откуда там лампа? Может, это, конечно, мне сейчас так кажется, а на самом деле лампочки не было, но очень уж отчетливое воспоминание.

   Не обошлось без приключений. До города за рулем сидел я: уболтал Вадьку дать мне порулить, а то я совсем потеряю квалификацию. И, выезжая с гравийки на шоссе, машина заглохла. Вроде ничего страшного, если не считать, что заглох я прямо посреди шоссе. Но шоссе в обе стороны было пустынным на большом расстоянии, только где-то вдали, с той стороны, где Кейла, виднелся какой-то автомобиль. Автомобиль был далеко, времени хватало, я спокойно завелся и поехал дальше. Буквально через три секунды рядом засвистели тормоза и черная "Ауди-100" начала притирать меня к обочине. Я сразу даже и не понял, в чем дело, решил, что этому придурку хочется непременно подрезать единственную машину на пустынном шоссе. Но не тут-то было. Он явно пытался прижать меня к обочине, и я, чтобы избежать столкновения отвернул в сторону и затормозил. Придурок тоже затормозил, выскочил из машины и побежал в нашу сторону, размахивая руками. Я вылез: интересно ведь, что происходит. Издалека он начал орать, что уроет меня, всю мою семью и мою собаку заодно, потому что он, трам-тара-рам, чуть не вылетел с дороги. До меня наконец дошло, что скорость у этого малого была километров сто пятьдесят, а потому расстояние, казавшееся мне бесконечным он покрыл за исчезающе малое количество секунд. Не прав был он, и он это понимал, а потому избрал единственно верный вариант - нападение. Но он не учел несколько факторов, точнее, три. За моей спиной хлопнули дверцы и Пашин голос нежно произнес:

   - Ну мужик, ну извини! - И сопроводил это лучезарной улыбкой.

   Судя по всему придурок не разглядел в машине никого, кроме меня. Поэтому удивление его было безграничным. Он на полушаге затормозил, и резво, в очень хорошем темпе ринулся обратно. "Ауди-100" - не плохая тачка, заведомо лучше "копейки", а потому уже через минуту мы его не видели. Вообще. Сами же мы спокойно заняли места в машине - Вадим за рулем, - и поехали дальше. За все время, когда происходила эта история, я не произнес ни слова.

   Машину мы оставили на площадке, где раньше как раз и был вход. Вход находился с одной из сторон горки, которая когда-то казалась настолько большой, что мы с нее зимой катались на санках, но в один прекрасный день ее сровняли с землей и все вокруг заасфальтировали. Впрочем, это было не важно. Как я помнил, ход тянулся до самого Кадриорга, будучи совершенно прямым. Когда начали строительство скоростного трамвая, то есть выкопали Канаву, некоторое время было видно зияющее отверстие, ведущее куда-то вглубь склона, а потом его заложили кирпичной стеной, достаточно хлипкой, чтобы быть серьезным препятствием.

   - Это что? - Пока Паша выгребал из багажника фонари, Вадим исследовал окрестности.

   - Раньше это гостиница была, для моряков. Угадай, как называлась? - Я чувствовал себя как прожженный чичероне рядом с наивными гостями моей родины.

   - Не иначе как "Волна". Или "Чайка".

   - Эх, ты. "Чайка" на Таллинн-Вяйке была. Кажется. А это носила гордое имя "Нептун". Впрочем, времена меняются. Теперь это не пойми что. Сплошные черномазые.

   - Ладно, расисты, пошли. Леха, ты знаешь куда идти? - Паша выдал нам по фонарю.

   - Строго на северо-восток порядка ста пятидесяти метров. Вперед, други мои, и да не посрамим знамени нашего и не запятнаем чести нашей делами не благородными. - Меня переполняли самые радостные чувства, которые я постоянно выплескивал из себя.

   Тирада моя была воспринята благосклонно, а поскольку возражений не последовало, то я пошел вперед.

   Старая лестница, по которой в детстве я ходил в зоопарк, сохранилась, в отличии от зоопарка. При виде ее у меня возникло легкое щемящее чувство быстротечности времени. Потому что кроме лестницы не осталось ничего. На месте зоопарка пролегло шоссе, и только остатки железобетонных стенок медвежьих вольеров напоминали о том, что тут когда-то было.