Меч королей

– Отец Ода прав! – воскликнул он. – Мы создадим единую страну для всех христиан! Нортумбрия – это держава Гутфрита Язычника, и вместе мы завладеем ею, и вы, жители Мерсии, получите ее усадьбы, леса, стада и табуны, молодых женщин и пастбища!

Гутфрита? Гутфрита! Как в тумане я смотрел на Этельхельма. Гутфрит был братом Сигтригра, и если Гутфрит и вправду является королем, то, значит, Сигтригр, мой союзник, мертв. И если он мертв и это чума убила его, то кто еще умер в Эофервике? Наследником Сигтригра был мой внук, слишком юный, чтобы править, но неужто Гутфрит завладел троном?

– Господин! – прошептал Финан, толкнув меня сжимающей меч рукой.

– Сразившись со мной здесь, – продолжил Этельхельм, – вы выступите против помазанного Богом короля! Вы воюете за бастарда, рожденного от шлюхи! Но бросьте щиты и вложите мечи в ножны, и я дам вам землю и поведу против нашего настоящего врага, врага всего христианского Инглаланда! Я отдам вам Нортумбрию!

Он замолчал. Повисла тишина, и я понял, что воины Румвальда прислушиваются, почти уже готовы принять преподнесенную им Этельхельмом ложь за правду.

– Я дам вам богатство! – пообещал Этельхельм. – Я отдам вам земли Нортумбрии!

– Не тебе ими распоряжаться, – огрызнулся я. – Ты вероломный ублюдок, эрслинг, сын рябой потаскухи, кусок вонючего дерьма, ты лжец! – Финан пытался меня остановить, но я стряхнул его руку и вышел вперед. – Ты слизь из выгребной ямы! – Я плюнул в сторону Этельхельма. – И я раздам твои земли, все твои земли, народу Мерсии!

Олдермен воззрился на меня. Эльфверд и Ваормунд тоже глядели во все глаза, и постепенно до всех троих начало доходить, что хоть и растрепанный, но перед ними я, их враг. И клянусь, что я заметил, как на миг на лице у Этельхельма отразился страх. Страх пришел и ушел, но Этельхельм заставил коня податься назад. Он ничего не сказал.

– Я – Утред Беббанбургский! – обратился я к строю западных саксов. – Многие из вас сражались под моим знаменем. Мы сражались за Альфреда, за Эдуарда, за Уэссекс. Теперь же вам предстоит умирать за этот кусок куньего дерьма! – Я указал Осиным Жалом на Эльфверда.

– Убить его! – взвизгнул Эльфверд.

– Господин? – прорычал Ваормунд, обращаясь к хозяину.

– Убей его! – отрезал Этельхельм.

Я был вне себя от гнева. Гутфрит стал правителем? Горе снедало меня, грозя захлестнуть, но еще я чувствовал ярость. Ярость на то, что Этельхельм даже думать посмел о раздаче моих земель, а его вонючий племянничек может стать королем беббанбургских полей. Мне просто хотелось убивать.

Но Ваормунду тоже хотелось убивать. Он был крупнее, да и про его проворство в бою я тоже не забыл. Он обладал мастерством, необходимым для воина в обращении с мечом, копьем или секирой. Ваормунд был моложе, выше, сильнее и, вероятно, быстрее. Может, я и не уступил бы ему в скорости, если бы не был избит и меня не тащили по земле за его лошадью. Мое тело покрывали синяки, я страдал от боли и очень устал.

Но еще я был зол. То был холодный гнев, не дающий разрастись горю, гнев, жаждущий уничтожить Ваормунда и его репутацию, заработанную за мой счет. Верзила медленно шел ко мне, гравий ведущей к воротам дороги хрустел под его сапожищами, на изуродованном лице играла ухмылка. Щита у него не было, только мой меч.

Я бросил щит на дорогу, переложил Осиное Жало в левую руку, а правой вытащил взятый взаймы меч. Финан предпринял последнюю попытку остановить меня – шагнул ко мне и протянул руку.

– Назад, ирландская мразь, – проурчал Ваормунд. – Ты следующий.

– Мой бой, – сказал я Финану.

– Господин…

– Мой бой, – повторил я громче.

Медленно шагая навстречу противнику, я подумал о том, что Этельхельм допускает ошибку. Почему он ждет? Почему не попытался сразу сокрушить нас и закрыть ворота? А позволив Ваормунду сойтись со мной в поединке, он дает Этельстану дополнительное время, чтобы поспеть к нам. А быть может, Этельхельм знает больше меня, и высланные им через западные ворота воины уже сражаются с мерсийцами за стенами, и Этельстан слишком занят, чтобы прийти? Я снова обратил внимание, как Этельхельм посмотрел на стены, но опять на его лице не отразилось тревоги.

– Убей его, Ваормунд! – воскликнул олдермен.

– Искалечь его! – тонким голосом приказал Эльфверд. – Убью его я! Искалечь его для меня!

Ваормунд поманил меня левой рукой.

– Подойди! – проворковал он мне, будто ребенку. – Подойди и стань калекой.

Тогда я остановился и замер. Если Этельстан идет, мне нужно выиграть как можно больше времени. Поэтому я ждал. Пот разъедал глаза. Под шлемом было жарко. Все болело.

– Испугался? – спросил Ваормунд и рассмеялся. Потом повернулся к западным саксам, стоящим позади Этельхельма. – Он меня испугался! Вот Утред Беббанбургский! Один раз я уже побил его! Тащил его голого за хвостом своего коня! А вот его меч! – Он высоко поднял Вздох Змея. – Это хороший меч.

Верзила снова вперил в меня взгляд темных, жестоких, как у зверя, глаз.

– Ты не заслуживаешь такого клинка! – рявкнул он. – Ты трусливое дерьмо!

– Убей его! – призвал Этельхельм.

– Искалечь его! – пронзительным голоском вновь велел Эльфверд.