Меч королей

— Никто ничего не видел! — с изумлением воскликнул Румвальд.

— Видели, конечно, — возразил я. — Просто горожане делают вид, что не замечают нас. — Я обвел глазами улицу и никого не заметил в окнах, но не сомневался, что за нами наблюдают. — Молись, чтобы они не известили Этельхельма. Осви!

— Господин?

— Веди нас к ближайшим северным воротам, и так, чтобы дворец остался в стороне.

— Крепелгейт, господин, — сказал Осви, а потом уверенно повел нас через лабиринт узких улочек и переулков.

Дома римской постройки уступили место более новым зданиям, с бревенчатыми стенами и соломенной кровлей. Затем дома кончились, и мы очутились на вершине невысокого холма в восточной части города. Прямо перед нами простирались развалины, поросшие орешником и тростником. Далеко на западе я разглядел дворец, рядом с ним руины амфитеатра, а за ними виднелся форт в северо-западном углу городских укреплений.

Прямо перед нами находились стены.

Втрое выше рослого мужчины, из тесаного камня, они окружали весь город. Через каждые двести или триста шагов стояли башни, а семь ворот охраняли мощные каменные бастионы. Стены защищали это место триста или четыреста лет, а то и больше, и сохранились едва ли не в том виде, какими их возвели римляне. Кое-где за века образовались проломы, и почти все башни лишились крыш, но проломы заделали толстыми бревнами, а башни перекрыли соломенными кровлями. Каменные лестницы вели на парапеты, а там, где стены обрушились в ров и были отремонтированы при помощи бревен, сколотили боевые площадки. Лунденские укрепления являли собой чудо и в очередной раз заставили меня удивиться, как римляне могли потерять Британию.

А еще перед нами были люди. Сотни и сотни. Большинство из них находились на укреплениях и смотрели на север, а другие оставались внизу близ ворот. С нашего места мы могли видеть только одни ворота, Крепелгейт, с их массивными бастионами, нависающими над дорогой. Над ближайшей к нам башней реял стяг Этельхельма, а под ней, среди высоких тростников и развалин древних стен, располагались воины. Мне трудно было определить их количество: люди сидели на обломках или прилегли, отдыхая, но я увидел достаточно, чтобы понять, что их слишком много.

— Они ожидают, что Этельстан нанесет удар здесь? — спросил Бритвульф.

— Вероятно, у них такие отряды за всеми воротами, — предположил я. — Сколько их здесь?

Бритвульф, сидя в седле, мог видеть лучше, чем мы.

— Сотни две, наверное.

— Нас больше! — бодро воскликнул Румвальд.

— А сколько на надвратных укреплениях? — задал я вопрос, даже не глянув на Румвальда.

— Человек тридцать? — И снова в голосе Бритвульфа прозвучала неуверенность.

— А как далеко находятся люди Этельстана? — поинтересовался я, не обращаясь к Бритвульфу или кому-нибудь еще конкретно, потому что ответ на этот вопрос мы могли узнать, только взобравшись на укрепления и обозрев местность к северу от них.

— Так что же нам делать? — произнес Бритвульф.

Я коснулся места, где под кольчугой прятал серебряный молот. Посмотрел на запад, убедился, что следующие городские ворота находятся в кольце стен форта, а это значит, что, прежде чем их взять, требуется сначала ворваться в форт. Значит, нужно либо брать эти ворота, либо оставить всю эту безумную затею.

— Будем делать то, ради чего пришли сюда, — ответил я Бритвульфу. — Витгар, возьми сорок человек. Поднимайтесь по лестнице справа от ворот. — Я посмотрел на Бритвульфа. — Мне нужны тридцать твоих воинов, чтобы взобраться по ступенькам слева. Я поведу их. — Он кивнул, и я обратился к Румвальду: — И еще мне нужно твое знамя. Бери всех оставшихся и следуй за Бритвульфом к воротам. Скажите ублюдкам, что вам приказали совершить вылазку в направлении на север. Вероятно, они вам не поверят, так что перебейте их, но сначала откройте проклятые ворота. И как только они откроются, — я снова перевел взгляд на Бритвульфа, — несись как ветер и разыщи Этельстана.

— А если король не поспеет вовремя? — вмешался отец Ода.

— Тогда мы все умрем, — грубо ответил я.

Ода перекрестился.

— Господь да пребудет с нами, — пробормотал он.

— Это было бы очень любезно с Его стороны, — процедил я. — А теперь вперед!

И мы пошли.

Пока мы поднимались от реки, город казался вымершим, но тогда мы уже видели множество людей на стенах, другие ждали у ворот, а маленькие группы мужчин, женщин и детей наблюдали за происходящим с края пустоши. Среди этих групп виднелись священники — горожане явно рассчитывали, что присутствие духовных особ защитит их от ярости мерсийцев, если те ворвутся в Лунден. Возможно, они были правы. Этельстан славился благочестием не меньше своего деда Альфреда и наверняка строго-настрого запретил воинам оскорблять Бога.