Меч короля

– Теперь, – сказал Веррион, – когда почти наступила полночь, пришло время для события, ради которого мы все здесь собрались. В эту ночь наш принц, наш будущий король, и меч сольются воедино.

Король Ардруин из ножен свой меч достал и Верриону отдал. Взяв его в руки, волшебник губами шевелить начал, а на мече постепенно замысловатые руны загораться стали. Толпа умолкла. А костер, горящий почти в самом центре площади, все выше и выше в небо подниматься стал. Договорив какие-то слова, Веррион на колено встал и меч принцу передал. Оружие слабо завибрировало у него в руках, а руны еще ярче светиться принялись. В это время огонь все разгорался и разгорался, постепенно воронку образуя. Люди инстинктивно назад пятиться начали, испугавшись, что он и до них достать может. Неожиданно из воронки в небо луч ударил, а потом все стихло. Каждый сейчас наверх в ожидании чуда смотрел. Раздался грохот, и над головами у жителей всей столицы салют прогремел, пустого места на ночном небосводе не оставив.

Рино открыл рот от восторга. Ему даже уши прикрыть пришлось: так громко сейчас вокруг было.

– Молодец, Веррион, хорошо постарался в этом году, – сказал Ардруин.

– Спасибо, ваше величество. Толпу всегда надо развлекать, – ответил он ему слабым голосом и с опустошенным взглядом, еле стоя на ногах. Похоже, все эти действия отняли у него слишком много сил.

Знали бы люди, что это все просто для красоты сделали. К фейерверкам в столице, как и к тому, что толпа только что увидела, Верриону и его помощникам за неделю до самого события готовиться пришлось. С мечом, по правде говоря, дела не лучше обстояли. Ведь необходимые слова заранее подбирать нужно. А процесс этот на неопределенный срок растянуться может.

Из-за криков толпы мальчик и не заметил, как откуда-то со стороны замка огромного кабана вывели. Жертвоприношение всегда людей восхищало. Оно своего рода обменом было, просьбой, адресованной богам. Осуществляя его, каждый что-то взамен получить желал.

Кабан этот на свободу не рвался. Он как будто одурманен был. Однако удовлетворение от того, что ты достиг чего-то, препятствие преодолев, всегда сильнее, чем от того, что тебе даром досталось. Но на это явно никто уже внимания не обращал.

Долгие десять минут это существо через площадь в самый ее центр вели, на подиум, который еще с утра поставили. Заведя его на верх, животное мордой к замку развернули.

– Это не жертва, это – клятва перед нашими великими богами. Эта кровь прольется не во зло, но чтобы сгладить шрамы и заживить раны. Сегодня каждый из нас обещает верить, почитать и служить. Сегодня, в этот самый момент, мы все равны, мы все едины.

Когда Веррион свою речь закончил, палач топор взял и кабана по самой шее рубанул. Правда, момента этого Рино не видел. Мать ему глаза закрыть успела, что мальчика сильно расстроило.

– Маленький еще, – только и сказала она.

«Странно, – подумал он. – Это ведь делается во благо».

– Печально, что люди следуют некоторым традициям. Не все вещи, которые были заложены нашими предками, являются правильными, – с грустью в голосе сказал Хэйвуд.

– Но ведь это сделали для того, чтобы мы жили мирно и спокойно, – ответил ему Рино.

– Залогом мира и спокойствия как раз-таки и является отсутствие крови на руках.

– А если это необходимо для защиты?

– Всегда можно найти выход, Рино. Но не всегда он бывает легким, потому что требует жертвы с твоей стороны.

Вдруг он заметил, что у самой лестницы, на которой королевская семья стояла, стража понемногу народ раздвигать стала, проход через всю площадь образовывая.

– Мама, дедушка, – радостно произнес мальчик, – они собираются катить бочку.

– Уже? Отсюда ничего не видно, – с досадой сказала Элиза. – Может быть, пройдем к главной улице? Ее же будут катить через нее.

– А мы успеем выйти? – спросил ее Рино.

– Да. Идем, Хэйвуд. Пусть он так же сидит на плечах. А я возьму тебя за руку, чтобы мы не потерялись.

Выйдя к самому началу главной улицы, все трое у лавки украшений из серебра и золота расположились. Спустя минут десять снова шум раздался – покатили бочку. Все взоры тогда на нее устремились. Кто-то на столбы залез; кто-то ее с перил разглядеть пытался. Оказалось там много и тех, кто с крыши смотрел. Вид оттуда, конечно, королевский был.

На улице же, по который ее катить должны были, стража горожан расталкивать принялась, дабы пространство освободить. Бочке путь до самых ворот проделать предстояло, откуда она в реку попадет, а потом через ущелье к великому Тадаларскому морю поплывет.

Рино в нее глазами впился. До ворот она всегда скорость очень медленно набирала. Но потом, снаружи оказавшись, за ней людям уже бежать приходилось. Мальчику так хотелось тоже вслед за ней пуститься, но мать его ему запрещала: за бочкой толпа образовалась, которая с легкостью маленького ребенка затоптать могла.

Однако Рино не удержался и спросил:

– Мама, можно мне хотя бы в этом году побежать за бочкой? Я буду очень осторожен и побегу в конце всей толпы.

– Сынок, ты же знаешь, что нет.