Меч Лета

– Долгая история. Мы с ним… – двери лифта с заострёнными копьями отворились. – Забудь, – бородач похлопал меня по спине. – Тебе понравится девятнадцатый этаж. Там хорошие соседи! Коридоры в отелях всегда представлялись мне тёмными, тоскливыми и клаустрофобными. Девятнадцатый этаж был совершенно другим: он представлял собой сводчатый потолок высотой в двадцать футов, на котором в ряд тянулись – вы правильноугадали-всё те же копья (у Вальхаллы, видимо, состоялась выгодная сделка с оптовым складом копьев). В железных канделябрах горели факелы, отбрасывавшие тёплый оранжевых свет на противоположную стену, где разместились мечи, щиты и гобелены. Здешний коридор были таким же огромным, как и остальные комнаты в этом здании: здесь можно было проводить регулярные матчи по футболу. По полу распластался кровавокрасный ковёр, напоминавший колышущиеся на ветру ветки.

Громадные двери в номера постояльцев были высечены из неотёсанного дуба и укреплялись металлическими оправами. Никаких вам дверных ручек и замковых скважин. Вместо них по центру каждой двери располагались круглые железные таблички с именами, окружённые кольцом рунического письма викингов.

Первая табличка гласила: ХАФБОРН ГУНДЕРСОН. Из-за двери доносились крики и металлические звоны. Видимо, там проходил спарринг на мечах.

На следующей значилось: МЭЛЛОРИ КИН. За этой дверью стояла тишина.

Дальше – больше: ТОМАС ДЖЕФФЕРСОН МЛАДШИЙ. Я услышал выстрел, но он больше походил на звуковой эффект видеоигры, нежели на настоящий (да, я слышал и тот, и другой).

На четвертой двери был нарисован X. Перед ней стояла сервисная тележка, на которую взгромоздилась серебряная тарелка со свиной головой со слегка погрызенными ушами и рыльцем.

Я, конечно, не гурман, но даже будучи бездомным не стал бы это есть.

Мы почти дошли до развилки в конце коридора, как вдруг из-за угла вылетела большая чёрная птица, едва не лишившая меня уха. Я посмотрел ей вслед – это был ворон с блокнотом и ручкой в когтях.

– Что это было? – спросил я.

– Ворон, – ответил Хундинг. Да, спасибо, я это и без тебя заметил. Наконец, мы остановились у двери с табличкой: МАГНУС ЧЕЙЗ.

От увиденного меня бросило в дрожь. Последняя надежда на то, что все это большая ошибка, шутка в честь дня рождения или просто космическая случайность, наконец испарилась. Я был постояльцем Отеля Вальхалла. Меня здесь ждали; доказательство тому – моё имя на железной табличке. Это конец.

Информация для общего развития: «Магнус» означает «великолепный». Наша родословная тянется от шведских королей или кого-то-в-таком-роде (не суть важно, их нет в живых уже как миллион лет), так вот, мама сказала, что я – самое великолепное существо на этой планете, поэтому и имя у меня соответствующее. Да-да… Не лопните там от смеха! Люди обычно острят, мол: «Магнус рифмуется с ангус»(прим. переводчика: порода быков), а мне приходится постоянно их поправлять: «Надо звать меня Магнусом, пареньком с чётким задусом». Мою шутку не понимают.

В общем, на двери значилось моё имя. Обратного пути не было. По словам управляющего, я собирался гостевать здесь вплоть до Судного Дня.

– Вперёд, – Хундинг указал на ключ-руну в моей руке. Символ напоминал знак бесконечности или лежащие на боку песочные часы:

– Это дагаз, – пояснил он. – Нечего бояться. Он символизирует новые начала и превращения. А ещё он отворяет твою дверь. Доступ есть только у тебя.

Я нервно сглотнул.

– А что, если кто-нибудь из сотрудников захочет войти?

– Ох, у нас свои ключи, – Хундинг похлопал по топору у себя за поясом. Это что, шутка такая?

Я взглянул на рунный камень. Заходить внутрь мне не хотелось, ровно, как и получить копьём в спину или быть сбитым летающим вороном. Из трёх вариантов я выбрал наименее худший: приложил ключ-руну к дагазу на двери, и руническое кольцо засветилось зелёным. Дверь отворилась.

Я вошёл внутрь, и моя челюсть поцеловалась с полом.

Я бывал во многих очешуенных местах, но этот номер затмевал даже особняк дяди Рэндольфа.

Будто зачарованный, я направился к центральному атриуму посреди комнаты, откуда открывался прекрасный вид на небо. Мои ботинки тонули в густой зелёной траве. Сад окружали четыре внушительных дуба. Нижние ветви проникали в комнату через потолок, переплетаясь со стропилами. Верхние же прорастали сквозь отверстие атриума, создавая своеобразный кружевной навес. Солнечный свет согревал мне лицо; в комнату вторгся приятный ветерок, принёсший запах жасмина.

– Как это возможно? – уставился я на Хундинга. – Над нами сотни этажей, а тут открытое небо. К тому же, сейчас середина зимы. Почему здесь так тепло и солнечно?

Бородач пожал плечами.

– Не знаю. Магия. Это ведь твоя загробная жизнь, мальчик. Ты заслужил парочку привилегий, правда?

В самом деле? Что-то я в этом сомневался.