Меч Лета

– Именно, – подтвердила богиня. Поэтому у вас есть достаточно времени до того, как найдёте волка, чтобы добыть мне серёжки. К несчастью, координаты его каждый год меняются. Виной тому ветви Иггдрасиля, которые раскачиваются на ветрах пустоты. Но. полагаю, гномы смогут вам подсказать верный маршрут. Во всяком случае, отец Блитцена умел это делать, и видимому умеют и остальные. При слове «отец» Блитцен нахмурился, посуровел и, аккуратно вытащив из петлицы гвоздику, швырнул её в огонь очага.

– Что именно, мама, ты хочешь и какую роль и этом отводишь нам? – осведомился очень официальным тоном он.

– О, желание моё очень просто, – легонько прошлась она пальцами по золотому ожерелью-воротничку. – Я хочу, чтобы ты заказал мне серёжки, которые смогут составить достойный ансамбль моему ожерелью Бринсингамен. Что-нибудь симпатичное. Не слишком яркое, но эффектное. В этом я Блитцен, вполне доверяю твоему прекрасному вкусу.

Блитцен кинул исполненный ярости взгляд на ближайшую кучку драгоценностей, в которой, среди всего прочего, поблёскивали дюжины, если не сотни, серёг.

– Ты же знаешь, с кем мне придётся встретиться и говорить в Нидавеллире, – угрюмо произнёс он.

– Только ему одному хватит навыков для создания цепи взамен Глейпнира.

– Знаю, – кивнула Фрея. – К счастью, он также и превосходный ювелир и вполне сможет выполнить оба заказа.

– К несчастью, именно этот конкретный гном желает моей смерти, – угрюмо глянул на маму Блитцен. – Спустя столько времени? Да быть не может. – небрежно отмахнулась она.

– Гномы очень злопамятны, мама, – явно не разделял её оптимизма Блитцен.

– Ну, в таком случае его может смягчить щедрость вознаграждения. а это я вам обеспечу. – И Фрейя крикнула звонко:

– Дмитрий! Ты нужен мне!

С одного из диванов тут же резко вскочили на ноги три молодых парня и, подхватив музыкальные инструменты, кинулись к трону. Одежда на них была одинаковая: гавайские рубашки, шорты-бермуды и сандалии. Причёсками эти парни тоже не различались длинные волосы, волнами забранные назад. Один держал гитару, второй барабаныбонго, третий треугольник.

Чувак с гитарой отвесил Фрейе поклон.

– К вашим услугам, миледи.

Тётя мне заговорщицки улыбнулась, будто вот прямо сейчас я узнаю о чем-то необычном.

– Магнус, это Дмитрий и его группа «Do-Runs», – торжественно объявила она. – Самая лучшая группа из всех, о которых ты никогда не слышал. Они умерли в 1963 году, можно сказать, как раз на пороге грядущей славы. Очень грустная и трагическая история. Спасая от неизбежного столкновения школьный автобус. полный детей, со своей машиной, они свернули с шоссе в обрыв, где погибли, а я их за самоотверженность взяла в Фолькванг.

– Мы вам так благодарны, миледи. – подхватил Дмитрий. – быть вашей домашней группой для нас сплошное наслаждение.

– Дмитрий, мне надо поплакать. – объявила Фрейя. – Будь любезен, исполни песню про моего пропавшею мужа. Я её обожаю.

– А я ненавижу, – буркнул едва слышно Блитцен.

Треугольник в руках гавайского чувака загудел. Дмитрий врезал по струнам гитары.

– А зачем твоей маме плакать? – шепнул на ухо Блитцену я.

Он, повернувшись ко мне поднёс два пальца ко рту, будто бы собираясь вызвать рвоту.

– Сейчас сам все поймёшь.

Тут Дмитрий с трагическим видом завыл:

О, Од, Одур, Од Одур

Где же Одур, где моя любовь?

Два остальных музыканта группы подхватили хором:

Далеко блуждает Од, мой Одур пропал, странно до одури без твоих поцелуев Мой Одур Милый Од, Одур

Треугольник. Соло на бонго (прим. перевод.: сдвоенный барабан)

– Её мужем-богом был ас по имени Одур. – прошептал мне Блитцен под прикрытием этого шума. – Сокращённо его звали Од.

– И он пропал? – спросил я, мысленно прикидывая, какое из имён этого аса мне кажется более идиотским, сокращённое или полное?

– Две тысячи лет назад. – внёс ясность Блитцен. – Фрейя отправилась на его поиски, и сама исчезла почти на столетие. Она его так и не нашла, но вот по какой причине Фрей сел в кресло Одина. Хотел узнать, где сестра.

Богиня наклонилась вперёд, поднося к лицу сложенные третью ладони, судорожно вздохнула, и мы вдруг увидели, что она плачет, но не слезами, а маленькими гранулами розового золота.

– О, Одур! – всхлипывала она. – Почему ты меня покинул? Мне до сих пор не хватает тебя!

– Од Одур. Любовь моя, где же ты и где же я? – продолжало заливаться трио.

Горсть Фрейи тем временем наполнилась золотом, и в тот момент, когда его оказалось в ней с верхом, она прокричала:

– Спасибо, Дмитрий! Достаточно!

Дмитрий с друзьями отвесили синхронный поклон, и группа, которую я лучше вообще никогда бы не слышал, отправилось восвояси.

Фрея подняла сложенные горстью ладони. В воздухе тут же возник мешочек из кожи и завис прямо под её руками. Она высыпала в него наплаканное золото.

– Вот, сын, держи. – передала она мешочек Блитцену. Если Эйтри-младший будет хоть мало-мальски разумен, такого вознаграждения ему покажется более чем достаточно.

– Проблема как раз в том, что он неразумен, – без особого воодушевления принял золото из рук матери сын.