Меч Лета

У Блитцена был такой вид, будто он вообще эту ночь не спал. Глаза ввалились и покраснели. Лицо осунулось. А утром еще он извелся, решая, что на себя надеть, и в результате остановил выбор на серых брюках с черными подтяжками, стильной белой рубашке, остроносых черных туфлях и мягкой шляпе с круглой плоской тульей с загнутыми кверху полями. Словом, как бы там ни сложилось с поединком, но первый приз в номинации «самый элегантный кузнец» ему точно был обеспечен.

Он рассеянно огляделся.

– Начнем?

Толпа отреагировала приветственными возгласами. Блитцен направился к кузнице. Следом за ним шел Хэртстоун. После ночи в солярии лицо его приобрело розоватый оттенок, словно кожу ему натерли паприкой. Перед тем как мы вышли из квартиры, он совершил рунный заговор, вселяющий в Блитца бодрость, сосредоточенность и уверенность в своих силах, из-за чего сам в результате изрядно лишился сил и с трудом на чем-либо сосредотачивался. Все же, собравшись, он начал бросать дрова в огонь, а Блитц в это время бродил по кузнице, разглядывая стеллажи с инструментами и корзину с железной рудой.

Джуниор уже развел у себя бурную деятельность, носясь взад-вперед на своих ходунках и покрикивая на телохранителя, от которого требовал подать ему то кусок железа, то мешок с колотыми костями, то еще что-нибудь. Второй секьюрити в это время стоял на страже, кидая бдительные взгляды по сторонам и изо всех сил следя, чтобы какая-нибудь внезапность не помешала работе босса.

Я пытался нести такую же вахту для Блитца, но, полагаю, внушал окружающим куда меньшее опасение, чем накачанный гном в комбинезоне. (Ну да, сравнение с ним самооценку мою абсолютно не поднимало.)

По прошествии часа игравший во мне изначально адреналин полностью выработался и я стал отчетливо понимать, зачем зрители притащили с собой еду, питье и все прочее. Работа руками – спорт весьма медленный. Время от времени, когда Джуниору удавалось с особенной ловкостью ударить молотом по заготовке или в нужный момент охладить раскаленный металл в бочке с водой, трибуна разражалась аплодисментами и одобрительным гулом. Набби и два других судьи постоянно расхаживали между кузницами, делая записи на своих планшетках. Я же топтался на месте с мечом в руках, изо всех сил стараясь не выглядеть идиотом.

Впрочем, как вскоре выяснилось, стоял я не зря. Мне так и осталось неясно, откуда вдруг вылетел дротик, который точнехонько устремился в сторону Блитцена. Прежде чем я хоть что-то сообразил, мой меч, взметнувшись в воздух, вырезал его на лету из неба. Зрители разразились аплодисментами. Был бы им очень признателен, если бы ощущал хоть в какой-то мере свою заслугу.

Некоторое время спустя из задних рядов вдруг вынесся на площадку какой-то внезапный гном.

– Смерть! – завопил он, взмахивая топором и целясь им в Блитца.

Я врезал ему по кумполу рукоятью меча. Гном свалился на землю. Благодарная публика снова вежливо мне похлопала, и двое каких-то гномов из первых рядов уволокли террориста за ноги прочь.

Джуниор деловито выковывал из раскаленного докрасна металла цилиндрическую конструкцию, размером со ствол дробовика. На столе у него уже были сложены какие-то более мелкие детали, которые он, по всей видимости, собирался объединить с той, что делал сейчас. В чем заключалась его задумка, я не догадывался, но работал он быстро и ловко. Как ни странно, БАБКА-КОВЫЛЯЛКА совершенно не замедляла темпа его действий. То есть передвигался-то он в пространстве, конечно, с трудом, но на месте держался вполне уверенно, руки же у него, несмотря на возраст, вполне сохранили крепость и ловкость. Видимо, он успел их здорово накачать, размахивая несколько сотен лет подряд молотом у наковальни.

Блитцен, низко склонясь над рабочим столом, соединял при помощи миниатюрных плоскогубцев со щечками, тонкими как иголки, причудливо выгнутые металлические фрагменты. Хэрт, весь в испарине, стоял рядом, то поднося ему инструменты, то раздувая мехами пламя в кузнечном горне.

Я старался изо всех сил отогнать от себя тревогу и по поводу абсолютно измученного вида Хэрта, и из-за того, что Сэм по-прежнему так и не появилась, и, конечно же, из-за Блитцена, который, похоже, уже рыдал над своим проектом, и инструменты уже несколько раз падали у него из рук.

– Десять минут до первого перерыва! – громким голосом возвестил Набби.

Блитцен, всхлипнув, прикрепил очередной кусочек металла к уже оформившейся конструкции, которая теперь походила на утку. Причем большая часть зрителей следила не за его работой, а за кузницей Джуниора, который, пристроив к своему цилиндру другие детали, проковылял к горну и принялся нагревать все сооружение. Наконец оно заалело. Старый гном, осторожно придерживая его щипцами, опустил на наковальню и занес для удара молот.

Мгновением позже что-то пошло не так. Джуниор взвыл. Молот, еще не дошедший до цели, свернул резко вбок. От удара цилиндр расплющился, пристроенные к нему детали веером разлетелись в разные стороны. Джуниор, бросив молот, прижал ладони к лицу и попятился на подкашивающихся без БАБКИ-КОВЫЛЯЛКИ ногах.