Меч Мартина

Осмотрев лежащих, толстяк завопил тонким, резким голосом, не вязавшимся с его мощной фигурой:

— Бираг! Покажи!

Хорти почувствовал, что с него стягивают мешок, нож разрезает кляп. Он выплюнул веревку изо рта и начал жаловаться:

— Извините, но так нельзя обращаться с мирными странниками, во!

Толстун наградил зайца затрещиной и проскрипел:

— Заткнись, кролик! Великий Хемпер Фиглаг не любит болтливых кроликов. — Он перевел взгляд на Спринголд и Фенну, которых тоже освобождали от мешков и кляпов. — Великий Хемпер Фиглаг не любит также болтливых мышек и белок.

К толстому и великому протолкалась старая, сморщенная и невероятно безобразная самка. Не обращая на вождя никакого внимания, она принялась щупать, мять и щипать пленников. Великий Хемпер оживленно шептал ей что-то на ухо.

Она кивнула и провозгласила:

— Буррча Глаг!

Это заявление было восторженно принято соплеменниками. Они радостно засмеялись и завопили что-то неразборчивое.

Хорти попытался использовать ситуацию.

— Им нравится! — шепнул он подружкам. — Надо попробовать, во! — Он ухмыльнулся во весь рот и завопил: — Буррча Глаг!

Племя Даррат взорвалось восторженными возгласами и хохотом. Вперед вырвался маленький крысеныш, пища:

— Буррся Клак! Буррся Клак!

Хорти нежно улыбнулся малышу:

— Да, парень, да, Буррча Глаг, Буррча Глаг, во! Уй, гаденыш, прочь, прочь!

Крысенок впился в ногу Хорти зубами и повис на ней. Капитан Бираг пинком отбросил мелкую бестию в сторону.

Хемпер, налюбовавшись на пленников, заявил:

— Клеть Глаг!

Тотчас крысы схватили пленных и запихнули их в одну из пустых клеток, сделанных из толстых ветвей, скрепленных веревками. Толпа рассеялась. Видя, что их оставили в покое, Спринголд начала распутывать веревки. Тем же занялись и Хорти с Фенной.

Фенна проследила, как Хемпер Фиглаг вернулся в свой гамак.

— А что дальше?

— Живы пока — значит, не все потеряно. Как говорят, пока живешь, надейся, — ответила Спринголд.

Хорти, освободив лапы, как и следовало ожидать, прежде всего потер живот:

— Я долго не проживу, если нас не покормят. Плен удивительно возбуждает аппетит, во.

Он окликнул проходящую мимо крысу:

— Эй, милейший, во! Как бы что-нибудь проглотить? Съесть! Еда, пища, как у вас там… — Он показал на рот.

Крыса ухмыльнулась и показала на свой рот:

— Глаг!

— Во-во, Глаг! — обрадовался Хорти.

— Прекрасно! — вырвалось у Фенны. — Глаг у них — пища. О, Великие Сезоны!

Хорти отмахнулся:

— Конечно! Я пойму это прекрасное слово на любом языке.

Спринголд попыталась объяснить ему:

— Мы для них — пища.

— Да нет, ты неправильно поняла. Они говорят «Буррча Глаг», то есть «дайте этим ребятам что-нибудь пожевать» или что-то в этом роде.

В этот момент четыре крысы-самца поднесли к клетке и поставили вплотную к ней здоровенный котел. В котле дымилась аппетитного вида каша с ягодами и фруктами. Один из принесших котел показал на него и сказал:

— Буррча Глаг, вы должны все съесть.

Хорти обрадованно ухмыльнулся:

— Я же говорил, во!

— А что такое «Буррча Глаг»? — спросила Фенна.

— Это на древнем дарратском «очень вкусное ням-ням», — мечтательно улыбнулся отвечающий.

— Они откармливают нас, чтобы съесть, — осипшим голосом пробормотала Спринголд.

Хорти сунул лапу в котел и облизал ее:

— Вкусно, во! Не болтай глупости! Что тебе в голову взбрело! Никто не будет нас есть. Идите сюда!

— Нет!

Спринголд и Фенна забились в дальний угол клетки.

— Я к этому не прикоснусь!

— Хорти, как ты можешь думать о еде?

Одна из крыс взмахнула принесенной с собой плетью и громко щелкнула ею.

— Ешь — или получишь!

Пришлось подойти к котлу и окунуть в него лапы. Но пища во рту превращалась в золу при мысли о том, что их ожидает. Только Хорти уписывал кашу за обе щеки.

— М-м-м, вкуснотища, во!.. Какой смысл в том, что тебя съедят голодного, а?

Безоблачная ночь украсила небо множеством звезд. Брагун и Саро наблюдали за движением в лагере пятнистых крыс. Пламя костров затихало, кое-где погасшие костры уже лишь мерцали угольками.

— Пусть затихнут, заснут. Все-таки перевес у них раз в сто, не меньше, — пробормотал Брагун.

— А что потом? — спросила Саро.

— Наши сосунки в клетке у выступа скалы. Нам нужен план, как выудить их из клетки и улизнуть незамеченными.

— Где твой план? — снова спросила Саро.

— Пусть они заснут. Мне тоже нужно час соснуть.

— А потом? — задала очередной вопрос Саро.

Брагун воткнул в землю меч Мартина Воителя.

— Еще не знаю, но тебе скажу первой, как только придумаю. Мне нужно час поспать, чтобы план пришел в голову. Разбуди меня через час.

— Нет, лучше ты разбуди меня через час.

— Как я могу тебя будить, если мне надо выдумать план? Ты меня разбудишь!

— Опять я, — проворчала Саро. — Ладно, дрыхни, а потом планируй. Через час подниму.

Ответом ей был притворный храп выдры.

Далеко за полночь в лагере крыс тишину нарушал лишь храп крыс да звуки ночного леса.

В клетке скорчился Хорти, держась за живот.

— Что, живот схватило? — спросила Фенна.

Заяц поднял на нее полные скорби глаза:

— Во-во-во. Кошмар. Агония. Не хотел вас беспокоить. Должно быть, что-то вредное съел, во.

Спринголд фыркнула: