Меч на закате

== Тогда тебе придется сказать, чтобы он расседлал его снова. До утра Сигнус мне не понадобится.

Наверно, он подумал, что я оглушен тем, что случилось, потому что он сказал:

== Артос, ты, что, не понимаешь? Это сообщение и так уже было в пути день и еще ночь...

== И если я не поеду сейчас, то могу не застать девочку в живых. Да, я понимаю.

== Тогда почему...

== Если я поеду сейчас, то моим людям придется завтра встретиться с саксами без своего командира.

== Не будь глупцом, Артос. Разве мы с Кеем никогда не водили войско против саксов?

== Вы никогда не водили войско, которое Медведь бросил накануне битвы, чтобы отправиться по своим собственным делам... С тремя отсутствующими эскадронами шансы и так разделены между нами и этой вот стаей Морских Волков неравным образом. Послушай, Бедуир, я знаю и люблю каждого из вас, и я знаю, что могу рассчитывать на вашу верность до самого конца; я знаю, что ни один человек в Товариществе не осудит меня, если я сейчас уеду. Но есть и другие... я знаю и то, какая ненадежная штука == настроение войска. Я думаю, что вы не сможете обойтись без меня, пока не кончится завтрашнее сражение.

== А если бы ты был убит или ранен в первой же атаке? Тогда нам пришлось бы обходиться без тебя.

== Это было бы совсем другое. Полагаю, вы все бились бы, как демоны из Тартара, чтобы отомстить за меня, == я неловко потрепал его по плечу. == Поезжай и скажи Риаде, что Сигнус не понадобится мне до завтрашнего рассвета, когда мы будем садиться по седлам.

== А Гэнхумара?

== Гэнхумара знает, что я приеду, когда смогу. Она вспомнит, что я был графом Британским еще до того, как взял ее от очага ее отца; и вспомнит старый договор между нами.

Но, думаю, в этом я ждал от Гэнхумары, чтобы она рассуждала, как мужчина.

О последовавшем назавтра сражении я вообще ничего не помню. Потом мне сказали, что одно время мы были как никогда близки к поражению и только что окончательно не побежали с поля боя. И я слышал, как один из людей, разговаривавших возле хижины, где я снимал с себя доспехи, пока Риада ходил за моей запасной лошадью, сказал другому: "Положись на Медведя == он всегда знает, когда именно нужно бросаться в атаку" и одобрительно сплюнул. Так что, полагаю, я справился со своей ролью не так уж плохо. Замечательная вещь == привычка.

Я оставил наведение порядка после битвы на Кея и Бедуира, раненых, как обычно, на Гуалькмая, перехватил кусок ячменной лепешки и торопливый глоток пива и, выйдя к лошади, которую подвел мне Риада, с удивлением увидел, что тени едва только начали удлиняться. Над саксонским лагерем поднимался дым огромного пожарища, и по всей долине среди мертвых и раненых бродили женщины; а в небе над головой уже собирались вороны.

Я вскочил в седло и выехал из лагеря, который был молчаливым и полным лиц, а потом направил лошадь к низкой гряде холмов, по которой проходила старая Дорога Иценов. Риада привел мне самого резвого и неутомимого из моих запасных скакунов, потому что Сигнус, после того как побывал в сражении, уже не годился в тот день для долгой и тяжкой скачки; но я многое отдал бы за то, чтобы он сейчас был подо мной, потому что не знал ему равных по быстроте и выносливости. Я чуть было не загнал своего послушного коня, потому что летел так, словно за мной по пятам неслась Дикая Охота. Солнце ушло с неба, и луна показалась из-за холмов, а я все скакал, отбивая одну за другой долгие мили вдоль старой горной дороги, не давая себе ни отдыха, ни пощады. К полуночи я подъехал к горному форту в Дурокобриве, первому сторожевому посту Амброзиевой твердыни, сменил там свою измученную лошадь на свежую и поскакал дальше.

Рассвет был уже совсем близко, когда я преодолел на пошатывающейся лошади последний прямой участок дороги, ведущий к северным воротам Венты, и дозорные открыли огромные створки с окованными железом петлями, заскрипевшими в своих каменных гнездах, и пропустили меня внутрь. Цокот копыт гулко отдавался на все еще спящих улицах. Стражники у дворцовых ворот, в свою очередь, впустили меня в наружный двор, и я соскочил с седла и покачнулся, потому что прочная мостовая вздыбилась мне навстречу, словно палуба галеры на крутой волне. Кто-то вышел с принесенным из конюшни фонарем мне навстречу, точно поджидал меня, и я бросил ему повод и, спотыкаясь, как пьяный, побежал к внутреннему двору и лежащим за ним Королевиным покоям.

В глубине Королевина двора серебристой волной разбивался лунный свет, выбеливая листья куста роз, растущего в огромном кувшине, и кружевной тенью отбрасывая на стену позади него его абсолютно точное повторение. Дверь в атриум стояла открытой, и свет желтой лужицей выплескивался из нее на галерею вместе со звуками женских причитаний. Гэнхумара вышла в проем двери и стояла там, вырисовываясь темным силуэтом в свете фонаря и ожидая, когда я подойду; но это не она причитала.