Меч Немезиды

На мониторе видно, как бандиты погрузились в свой «Мерседес» и выехали со стоянки. Несколько охранников с видом победителей показали им вслед непристойные жесты и направились по своим местам. Для всех, кроме Караваева и Григорьева, инцидент был исчерпан. В игровом зале поредевшие игроки взбодрились виски и коньяком и вновь вернулись к столам. И новые гости появляются на пороге, успокоившийся администратор встречает их дежурной улыбкой.

— Это значит, что у нас хотят отнять бизнес, — сипло сказал Караваев. — Как у последних лохов!

Виктор выглядел подавленным. Его кожаная жилетка висела на спинке кресла, рукава водолазки задрались почти до локтей. Он одним глотком допил коньяк и со стуком поставил бокал на стол.

— Только вот им всем! — Дядя свернул дулю и показал ее почему-то внешнему монитору. — Я разберусь, кто за этим стоит, и дам «обратку»!

— За этим могут стоять только серьезные люди, — сказал Григорьев, сцепив руки на колене. Пальцы правой руки все еще дергались. — Очень серьезные!

— Ясное дело! Раз они поперли, то все варианты продумали… Знаешь что, давай сегодня здесь заночуем! Запрем этаж, поставим охрану, дверь железная…

— Давай, давай, — кивнул Пан, чтобы успокоить напарника. — От них всего ждать можно. Надо пересидеть пару дней…

А сам подумал, что это все фигня: всю жизнь за железной дверью не просидишь!

— Но кто за ними стоит? Кто?! Кто?! — Дядя стукнул кулаком по столу. — «Синие»? Но с чего вдруг они на нас поперли?! И почему братва за нас не подписывается — ведь завтра «синие» могут и к ним прийти!

— Стоп! — От внезапно пришедшей мысли у Григорьева перехватило дыхание. — Знаешь, чья эта работа?

— Чья?! — вскинулся Караваев.

— Этого хмыря из комиссии по азартным играм! — Дядя вскочил и двумя руками оперся на стол. Его лицо приблизилось к лицу компаньона. — Может, не его самого, но ветер дует из этого осиного гнезда!

— Думаешь, городская власть натравила на нас «синих»?!

— Сто пудов! Больше некому! Мы же нарушили их правила, отказались платить по их ставкам! Такое не прощают. Думаешь, случайно к нам зачастили пожарники, налоговики, санинспекция? От них-то мы откупились, вот тогда в ход пошли «синие»! Это и есть их козырная карта!

Караваев обхватил голову руками и задумался.

— Если так, то это все объясняет. И почему братва осталась в стороне — тоже ясно… Но тогда… Против власти не попрешь!

— Так чего делать?

Караваев вскинул голову, долгим взглядом уставившись на компаньона. Они давно знали друг друга и научились понимать практически без слов.

— А чего делать, — наконец нарушил молчание Дядя. — Сохранить то, что можно. И перебраться в другое место. Куда-нибудь на периферию. В конце концов, на Москве свет клином не сошелся. Деньги можно делать где угодно. Выбрать любой южный городишко и перебраться туда. Например, в Тиходонск!

— Почему именно в Тиходонск? — печально спросил Пан.

— По двум причинам… — Караваев встал, прошелся по кабинету. — Игорный бизнес на Дону не развит, есть возможность хорошо развернуться… К тому же там все дешевле: земля, квартиры, чиновники…

Григорьев подавленно молчал. Ему совсем не нравилась идея уходить из Москвы.

— А главное, нам все равно придется переезжать туда через несколько лет, — Караваев наклонился и теперь говорил своему приближенному в самое ухо. — Потому что готовится решение на правительственном уровне: все азартные игры будут разрешены только в специально отведенных зонах. И одна из таких зон расположится как раз под Тиходонском…

Караваев выпрямился и уже в полный голос сказал:

— А главное — там тепло, замечательные фрукты-овощи! В Москве таких не купишь…

Дядя подмигнул, но Григорьев видел, что тот успокаивает сам себя.

* * *

Они были чем-то похожи. Нет, не чертами внешности. Просто и Карпенко, и Черкасов были выращены в одном инкубаторе, оба прошли огонь, воду и медные трубы службы в органах госбезопасности, оба участвовали в боевых операциях, и тот и другой достигли генеральских погон… Эти мужчины несли на мощных плечах бремя государственной власти, они привыкли отдавать приказы и решать судьбы других людей, а потому излучали властную уверенность и чисто физическое превосходство над всеми другими. У обоих были деформированные уши борцов, «набитые» костяшки пальцев, характерные для боксеров и рукопашников, жесткие прищуры профессиональных стрелков.

Только Черкасов два года назад неизвестными путями вдруг стал банкиром, и теперь в их облике можно было отыскать все больше отличий. Начать с того, что Карпенко на служебном «Авенсисе» приехал в элитный поселок на Рублевке и долго ждал разрешения, чтобы миновать шлагбаум, потом внутренняя охрана пропустила его на территорию шикарного особняка, который принадлежал бывшему сослуживцу. И хотя обнялись они вполне искренне, Карпенко на миг ощутил чувство ущербности, как бедный родственник, приехавший к разбогатевшей родне.

— Ну, рассказывай! — Черкасов хлопнул его по плечу. — Как живешь? Кого из наших встречаешь? Какие новости?

Карпенко открыл было рот, но не успел ничего сказать.