Меч, палач и Дракон

Пришлось подчиниться и проследовать в рабочий кабинет Хорхе Третьего, прозванного Жестоким и Справедливым одновременно. Его Величество был не в духе, взорвался сразу, едва дверь за гвардейцем закрылась.

— Кербон сбежал, а я об этом не знаю? Мало того, что ты просто молчишь, так еще и просишь Бласа Феррейра — капитана моей гвардии — о тайном его розыске!

Гневался король тоже особенно. Горели лишь глаза; лицо — как и все тело — оставалось, по-прежнему, невозмутимо спокойным.

— Эх, — вздохнул чародей, — ничего от тебя не утаишь. Хорхе, тебе еще не наскучило быть всеведущим? Ничего страшного не случилось. Это мои с Кербоном проблемы.

— Он похитил несколько книг! — слова Гийома не успокоили короля.

— Ну и что? Мой родной язык, на котором они написаны, ему все равно не знаком. На расшифровку нужно много времени. Добавь к этому мой чудесный подчерк, писал я их в ручную, без вспомогательных заклятий.

Король рассмеялся.

— Ты умеешь ладить со мной, маг. Вспомнил твой подчерк — закорючку, что ты ставишь, расписываясь в казначействе. Сочувствую Кербону, — сказал Хорхе уже без смеха, мгновение и взгляд его стал холодно-жестким, — Найди его в течение недели. Это приказ.

— Повинуюсь, — маг склонил голову в поклоне.

— И еще, — король как всегда, задал вопрос в спину, — Что значит, «ты примешь смерть от коня своего»?

— То, что слышал, — Гийом обернулся и пожал плечами, — Не знаю. Это же предсказание, пусть и такое обрывочное. Все, что как-то связанное с лошадьми. Может даже человек по имени Конь. Не знаю. Это все проклятые озарения, они дают лишь вопросы, но не ответы.

Хорхе молчал, задумчиво щипая мощный подбородок.

— Тогда будем считать, что я ничего не слышал. У тронтцев есть очень похожая сказка, одному королю сделали точно такое же предсказание. Он распрощался с любимым конем. Когда конь умер, король пришел попрощаться с ним. Он был уже стар и неловок — зайдя в конюшню — поскользнулся в луже конской мочи и сломал себе шею. Я не хочу такого конца. Лучше умереть на скаку.

Лошадь испуганно всхрапнула и дернулась, услышав очередное совиное уханье. Этот мерзкий крик в сочетании с небом, затянутым тучами, и ночной дорогой через лес невольно пробуждал в человеке древний первобытный страх, прогнать который мог только горящий огонь.

Однако, Кербон — полноправный боевой маг, сдавший экзамен — был свободен от этих боязней. Он по праву считал себя самым опасным существом на этой ночной дороге. Вот только объяснить этой испуганной гнедой кобыле у него не получалось.

Сын лавочника, не покидавший Мендору до шестнадцати лет, ездить верхом на лошади толком-то и не умел.

— Ну, пошла!

Гнедая мотнула головой, заржала и не двинулась с места.

— Шевелись, скотина, не то на мясо продам! — он пришпорил испуганное животное.

Результатом было то, что оно чуть не сбросило горе-наездника.

Кербон выругался в кромешную тьму, чертова лошадь портила все планы. Будь проклят тот барышник, что всучил ему ее в столице. Вернется в Мендору — заставит откусить свой подлый язык, что нахваливал спокойный и покладистый нрав кобылки.

Молодой чародей мог легко убить гнедую, но заставить ее двигаться было выше его сил. Тащить тяжелую поклажу сам Кербон не хотел и не мог. В отцовской он лавке вел счета, в магии тоже много мускулов не требовалось.

В небе сверкнула первая молния — обманщица. Кербон чувствовал, что дождя в эту ночь не будет. Погода портилась: ветер усиливался, обрывая с веток листья, заставляя гудеть ветки и угрожающе кряхтеть старые деревья.

— Ну же, милая, — чародей решил сменить кнут на пряник, — Пойдем, впереди постоялый двор, там тебя ждет теплое стойло и кормушка с овсом.

Одновременно он использовал легкое заклятие, должное подчинить животное. Произнесенное ранее, оно не срабатывало. В этот же раз вкупе с лаской помогло. Гнедая фыркнула и тронулась с места.

Кербон был злым и усталым. Вот уже третий день он изо всех сил бежал подальше от столицы — в глушь, в провинцию. Тело, непривыкшее к долгой верховой езде, болело нещадно, особенно нижняя часть.

Гийом не прав, твердил он, убеждая сам себя. Его запреты глупы. Он сдерживает нас — своих учеников — потому что боится конкуренции. Не зря боится. Я знаю, что я смогу стать равным ему или даже выше. Знаю, что смогу. Мне нужно лишь время, знания и свобода. Свобода. Они держат меня — Гийом и Хорхе. Стесняют, забывая, что я уже не мальчишка, не их слуга. Я — маг, боевой маг. Господь отметил меня даром среди прочих людей.

Такие рассуждения и мечты помогали Кербону коротать время до заветного постоялого двора, не замечая завывания ветра, норовящего забраться под теплый, подбитый мехом дорожный плащ.

Лес с одной стороны дороги закончился. Теперь только справа тянулась враждебная темная стена. Вот впереди показался заветный мост через речку, за которым до постоялого двора рукой подать.

Кербон хлопнул гнедую по крупу.

— Ну же, милая, давай, прибавь шаг.

Перед мостом кобыла остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду.

— Черт! Опять! — взвыл Кербон и дернул вожжи.

Безрезультатно. Какой-то шорох раздался в зарослях по правую руку.