Меч Реконкисты

Не осталось ни здравого смысла, ни гордости. Только дикий, выворачивающий наизнанку ужас, что ее кошмар вернется. Что единственный человек из ее светлых воспоминаний уйдет. Ира должна была любой ценой уломать его остаться. Это все, что мог сейчас решить ее измученный, паникующий разум.

— Я ведь все еще красивая. Ко мне несколько раз приставали случайные монахи… — Она осеклась, когда поняла, что вспомнила об этих инцидентах только сейчас. А сколько еще таких моментов скрыто в глубине ее памяти? От осознания глубины той пропасти, в которую ее столкнули церковники ужас накатил повторной волной.

Она тихо, почти не слышно завыла на одной ноте. Бросилась на грудь Савве, тому самому милому Савве, изо всех сил желая, чтобы он не оттолкнул ее, обнял. Не бросил.

— Не говори глупостей. Дело не в этом, — Виктор отвел взгляд, не выдержал той страшной, почти звериной надежды на ее лице. Но не стал и отступать дальше, пытаться сохранить дистанцию. Пусть ее. Даже легендарная нежить не убьет его с первого удара, а от женщины, что пыльным кулем висела у него на руках, не исходило никакой угрозы.

Виктор слегка поморщился, но все же обнял ее, когда она с щенячьим выражением на лице подняла на него глаза. Потом вздохнул, еще раз окинул взглядом сутулую фигурку.

Короткие, висящие сосульками волосы. Изможденное лицо, сгорбленная, униженная поза. Удивительно, но она действительно сохранила красоту даже в таком состоянии.

Тускло-рыжие лохмы с налетом грязи, кое-как укороченные не то ножом, не то плохими ножницами едва закрывали затылок, зато уже вовсю лезли в глаза и спускались по щекам отдельными локонами. У других они бы выглядели сущей мочалкой, но этой девушке удивительно шли, придавая трогательный и беззащитный вид. Измученное лицо с заострившимися чертами и впалыми щеками могло бы отталкивать, если бы не россыпь веснушек, что вдруг стала видна на пергаментно-бледной коже.

А вот красивый изгиб шеи и приятная глазу фигура, пусть и слегка усохшая, никуда не делись, так что Санитар прекрасно мог понять охочих до сладкого попов. Правда, вместо солидарности ему хотелось намотать их яйца на кулак. Просто так, для профилактики. Насильников он не любил ни в прошлой, ни в нынешней жизни.

— Ты можешь идти? — Он уже смирился с новой обузой. В лучшем случае, просто придется потратить несколько часов на обратный путь до церкви и первичное устройство. В худшем — тащить ее за собой непонятное количество времени.

Минусы первого варианта — она тут же становится своего рода заложником. А также возможным больным местом излишне ретивого одиночки, объектом, через который могут достать его самого даже не контактируя напрямую с самой Ирой. (Яд на коже, безвредный для самой обладательницы, какая-нибудь бомба в желудке с дистанционным управлением — фантазия здесь могла разгуляться и без широких возможностей Системы и новых реалий).

Минусы второго — у него появляется балласт, о котором нужно заботиться, который нужно защищать, подстраиваться под ее скорость, искать укрытие перед серьезным боем и так далее.

"Ладно, чего гадать-то? Спрошу у нее сам".

— Да, я могу идти… — Все еще тихим и ломким голосом отозвалась его бывшая девушка. Но теперь из интонации ушла обреченность и бесцветность: они налились даже не надеждой — жаждой жизни.

— У тебя есть два варианта… — Начал Виктор, но, не успел он договорить, как Ира снова вцепилась в рукава его плаща? бронекостюма? тканевой брони, ага, и взмолилась:

— Только не отдавай меня им обратно! Прошу! Я не выдержу больше… — Она уже сама успела позабыть, как изо всех сил пыталась дойти до церкви. Но теперь, когда впереди забрезжила надежда и появился шанс на что-то большее, чем подопытный кролик, Ира вцепилась в него обеими руками.

— Им, в смысле церковникам? — Нахмурился Санитар. По-новому глянул на ее изорванную одежду, нашел взглядом полускрытую плащом эмблему на правой стороне груди, — Ты была крестоносцем?

Он понял это еще когда впервые ее увидел. Но тогда встреченная им незнакомка не являлась Ирой. Просто очередным человеком, которому можно помочь или пройти мимо. Вот только сейчас ее бедственное положение уже начало становиться его личной проблемой. Пусть и по далеким от романтических обстоятельств причинам.

— Да. После Катастрофы мне стало так страшно. Люди вели себя как животные, повсюду зомби и кровь… — Несколько бессвязно начала девушка свой рассказ. Виктору было не слишком удобно слушать ее в этой подворотне, особенно когда Ира все еще висела на его руке, но прерывать ее хитокири не стал.

— Я не понимала, что происходит. Не хотела понимать, скорее. Ты же помнишь, вид крови вводил меня в ступор.

— Как и любая опасная ситуация, — Неожиданно для себя хмыкнул Санитар. Вспомнил один забавный эпизод их совместной жизни.