Меч Реконкисты

"Легко сказать. Я-то себе брал только мужскую. Так. Ну, допустим, тот плащ явно системный, а Ира вряд ли его привязала, иначе не тонула бы в нем, как в одеяле. Под размеры тот подстроится. Блин, а у меня, как назло, разве что футболки с джинсами под ее размер найдутся.

Ладно, что-нибудь более защищенное потом найду, если нужно будет. Пока походит в мужских футболках, не облезет. Все равно под плащом не видно будет, если нормально его наденет. Джинсы тоже сойдут, я тогда правильно хапнул сразу ворох. Вроде как, ее размер там есть".

В итоге Виктор разложил для нее несколько футболок на выбор, оставил пару джинс, женские крема и притирки, после чего вышел и позвал счастливую поедательницу печенья. Еще минут десять ушло убедить ее воспользоваться всем предложенным, и Санитар облегченно выдохнул, когда закрылась дверь в санузел.

Честно говоря, он даже слегка устал. И точно не думал, что все настолько плохо. После встречи, хитокири твердо решил не поддаваться на ее взгляды, не потакать просьбам. А еще лучше — держать дистанцию. Жаль, но его собственной выдержки хватило лишь на пару минут первой же квартиры.

Стоило Виктору найти пустующую квартиру на ночь и позволить расслабиться, как девушка безо всяких разговоров свернулась клубком перед входной дверью. Отголосок бытия бессловесным орудием… Вот как они могли так поступать не с какими-то уголовниками или кровожадным отребьем, а с нормальной, пусть и слегка независимой и горделивой девушкой?!

Санитар не мог оставить все как есть, и битых полчаса доказывал, что она обладает теми же правами, что и он. Пришлось выложить перед ней все разнообразие припасов, даже организовать горячий душ, ну да Бог с ним. Благо нагревательный артефакт стоил копейки, а водой из безразмерной бутыли он мог наполнить все промышленные цистерны в городе, не то что одну старенькую железную ванну.

Мороки, правда, было достаточно, но взгляд Иры, наполненный такой горячей благодарностью, искупал все усилия.

А уж потом, когда девушка вышла из ванной такая красивая, мягкая, посвежевшая, с ярким румянцем на красной от пара коже… Он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее прямо там.

А Ира прекрасно распознала его голодный взгляд. Широко улыбнулась, бросилась к нему на шею с благодарностью.

"Что ты делаешь, мать твою?! Я ж не железный!", — Мысленно воскликнул Виктор, когда это воздушное создание в одной футболке и трусиках повисло у него на шее.

Ни следа от прошлой вони, загнанности на лице и побитого вида. Она все еще выглядела не совсем здорово, но это уже была привлекательная "аристократическая бледность". А вкупе с пышными рыжими волосами, из которых вычистили всю грязь и колтуны, с чертями, играющими в ярких зеленых глазах, а также общим беззащитным видом, который придавала ей мешковатая мужская футболка, у Санитара чуть повторно не отказали тормоза.

Чертовка знала об этом, не могла не знать! Она обнимала его своими мягкими руками, одуряюще женственно пахла, провокационно шептала благодарности на ухо, прижималась своими упругими формами к его груди. Теперь ее бедственное положение выдавала только легкая неуверенность на лице и немного скованная поза. От страха, но не к самому хитокири, а, наоборот, что он не примет, оттолкнет.

Чувство горячей благодарности вкупе с понятным женским интересом к сильному, надежному самцу, даже потребностью, а также нужда в простом человеческом тепле и желание вновь почувствовать те, другие, приятные эмоции и удовольствие, которое они не так давно получали друг от друга.

Она и сама запуталась во всех этих ощущениях, эмоциях, остатках былых чувств и многом другом. Сначала была лишь понятная радость от встречи с кем-то из прошлого, затем — гигантская, до слез и комка в горле при одном упоминании — благодарность.

Не за спасение жизни, нет. За теплые слова, за поддержку, за согласие быть рядом, терпеть ее. Потом — за возврат к нормальной жизни, за богатые, великолепные, невозможные условия, вроде вкусной еды, горячей ванны, привычных прихорашиваний. Свободе выбора, которой у нее не было уже слишком давно.

Восхищение им пришло незаметно, как будто всегда оставалось в ее личности. Та подавляющая аура превосходства, та сквозящая в движениях мощь старого друга "Саввы", которую она не стала озвучивать, но про себя восхитилась. И даже возбудилась. Эта аура вызывала прилив горячей волны в груди. Ей казалась очень волнующей мысль увидеть давнего партнёра в иной, более доминантной роли, и от этого ощущения сладко тянуло внизу живота.

Добавить ко всему расслабление от ванны, мысли девушки, в которых она накрутила себя в стиле "сейчас или никогда", ее отчаянное желание сделать все как прежде, и получим — женщину, которая хотела своего мужчину как майская кошка, почти теряя разум от желания, нетерпения и предвкушения.

Из всего этого Санитар не понял почти ничего, лишь очередной раз поразился женской приспособляемости да лицедейству, которое заставляло их выглядеть на все сто в любой ситуации. Даже после бытия чего-то между заключенным ГУЛАГа и узником Освенцима.