Меч Реконкисты

"Я бы только в себя приходил пару дней. Да что там, неделю! Именно столько…" — Он не успел ни закончить мысль, ни погрузиться в меланхолию от воспоминания о Коловрате. Жесткие искусанные губы Иры требовательно нашли его собственные, накрыли в отчаянном поцелуе, а точеная женская ладошка накрыла его ладонь, сама потянула жилистые пальцы парня вниз, к краю футболки, к мягкой, упругой груди. Она устала ждать от него ответа, психанула и бросила на кон все. Пан или пропал.

Виктор пропал.

Он и сам не понял, как крепко прижал ее к себе, углубил поцелуй, вызвал долгий сладострастный стон. И отпустил только за тем, чтобы начать исследовать и ее остальное тело. Также вдумчиво и тщательно, как в былые времена. Жаркие, полные желания вздохи стали ему ответом.

В порыве страсти он просто разорвал на ней футболку, оставил крупный засос на шее, ключицах, перешел к груди, затем к животу, провокационно провел языком до ее ложбинки, но не стал углубляться в детали, снова подался вперед и накрыл ее губы своими. Накатившая страсть увлекла его с головой.

Глава 6

Хвалебные эпитеты еще не составляют похвалы. Похвала требует фактов, и притом умело поданных.

Лабрюйер

— Как же долго я не спала в нормальной кровати, — Она водила пальчиком по его груди и мягко улыбалась, — Целую вечность, Савва, целую вечность…

Девушку не смущало ни то, что ее собеседник уже давно спит, ни далекие взрывы, которые слышались даже сквозь заколоченные окна, ни даже отсутствие контрацептивов. Она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы думать о подобных мелочах. Еще вчера подобное развитие событий казалось чем-то нереальным: верхом мечты сломленного крестоносца был церковный карцер и роль подопытной крысы. Но сейчас…

"Даже если он сделает вид, будто ничего не было. Даже если станет холодно цедить слова, как всегда, если чем-то недоволен. Даже если не захочет лечь со мной еще раз. Пусть. Эта ночь того стоила. Я запомню ее навсегда, как и твою доброту. Как и твою ненасытность. Спасибо тебе, мой милый друг. За теплоту, за то, что почувствовала себя героиней романов. Я знаю — ты не бросишь меня. А остальное я переживу".

Она вздохнула, но скорее с тихой грустью, чем тяжким смирением. Все же ее любимый изменился, причем довольно сильно. Больше не пытается лицемерить со своими фальшивыми улыбочками, которые так раздражали ее во время знакомства. Стало меньше чернушных шуток и двусмысленных ухмылок, пропали нотки самолюбования.

Все бы ничего, только вместе с собой эти мелкие социальные недостатки забрали и налет цивилизации. Прежний Савва спас бы ее без разговоров и не стал смотреть… Так. Он имел и сентиментальную сторону, умел искренне сочувствовать, а лежать рядом с ним, накрывшись пледом и молчать было временами очень приятно. Домашний уют, как в давно прошедшем детстве.

Человек перед ней больше не имел этих черт. Ни любви, ни тоски, ни жалости. Все наносное словно стесали с личности ее давнего друга-любовника, оставив лишь голую суть да жесткий каркас повадок матерого хищника. Осталась лишь снисходительность сильного перед слабым и какое-то чувство стаи, где своего надо защищать без разбора степени виновности.

Странно, но даже такой выхолощенный до примитивной жестокости зверь рядом совсем не пугал ее. У парня осталось главное — умение поступать правильно, несмотря на враждебный мир вокруг и осуждающие взгляды. А некоторые черты его новой личности волновали, притягивали ее авантюрную натуру. К старым любимым сторонам добавились и новые, они казались ей интересными, манящими, даже страстными. Так блюдо с острой перчинкой становится только вкуснее, пусть временами и обжигает язык.

Утро настало неожиданно. Казалось, Ира только закрыла глаза, заснула на широкой мужской груди, а сейчас ее мужчина уже спешно натягивал на себя этот забавный балахон да проверял целостность баррикады. Не для себя — для нее. И от подобного жеста сладко замирало в груди. И не только…

Девушка страстно потянулась, словно случайно скинув с себя одеяло. Однако, как она в тайне и боялась, ее спутник лишь ожег свою новую напарницу холодным взглядом и скользнул на кухню.

Завтрак прошел в неловком молчании. Впервые Виктор не знал, что ему говорить и как себя вести. В прошлом мире все было просто: если ты хотел лишь скрасить себе ночь, то быстро прощаешься и уходишь. Как вариант — взять телефончик напоследок, но только если временная партнерша не смотрит на тебя оленьим взглядом.

Вот только в прошлом он не вел себя как дикий зверь. Не брал женщину так яростно и ненасытно, по три-четыре-пять раз за ночь подряд. Не доводил до изнеможения, до мозолей на губах и полуобморочного состояния. Он всегда любил более чувственный, более размеренный секс, старался уделить внимание партнерше, доставить удовольствие не только себе.

Здесь же…