Меч Реконкисты

— Заткнулись все! — Рявкнул на них "порученец", — А теперь поднимите руки, а kurwa, широко откройте рты каждый, кто работал лаборантом или исследователем у Менгеле.

Разумеется, рты открыли все. Пришлось пинками, зуботычинами и наводящими вопросами самим определять ценный актив. Их оказалось всего восемь, но зато каких! Пришлось даже отпоить парочку зельями здоровья, снять паралич, усадить на наспех принесенную лавку рядом со стоящим перед строем Вальтером.

— Ладно, а теперь начинается самое интересное…

— Имя.

— П-п-Питкин

— Реально?

— Нет, ник…

— Неважно. Титул, уровень, род деятельности.

— Плотник, четвертый уровень, навык есть полезный: ложить крест накрест…

— Ты что, лесби, чтобы крестиком ложиться? Ножницы мне тут еще покажи. Неинтересно. Так, среди вас к нему есть претензии? — Глянул он на сидящих лаборантов. Те сначала дружно замотали головами, потом увидели его выражение лица и тут же начали что-то мямлить.

— Он, сволочь, у меня к жене приставал, еще до Катастрофы! Выкрикнул один.

— А у меня опыт украл!

— Избил меня в первый же день приезда!

— А у меня…

— Все-все, я понял. Пропащий для общества человек, — Вальтер вынул пистолет, молниеносно вскинул его на уровень плеч. Грянул выстрел. Тело несчастного дернулось и влетело в стену. Его соседи завыли еще громче, но после окрика замолчали. Лишь застучали зубами от страха.

— Следующий.

— Сталь, шестой уровень. Титул — управляющий. Менгеле держал меня в заложниках! У него в городе есть моя семья! Мы враги!

— Враг моего врага не мой друг. Жалобы на него есть?

*Раздается нестройный хор мелочных придирок*

— Значит есть, — Выстрел, труп, обмоченные штаны у половины стоящих игроков и части лаборантов.

Так погибло еще девять человек. Уже даже Ахмад стал посматривать на товарища со страхом и отвращением, но Вальтера это не останавливало. Раздувающиеся от возбуждения ноздри ловили терпкий запах крови, руки нежно сжимали рукоять пистолета.

— Имя, титул, уровень, род деятельности.

— Тохтамыш, седьмой уровень, Повар. Повар я и есть. Кашеварю, значит, — Немолодой уже мужчина затрясся под его изучающим взглядом.

— Что имеете против него?

Среди лаборантов тишина. Молчание. Отводят глаза, вздрагивают, но ничего не говорят. Тохтамыш глупо улыбается.

— Ничего не имеете против? Идеал? Идеалов нам не надо.

И человека пристрелили, как бешеного пса.

Следующий за ним опрометчиво посмотрел в глаза Вальтеру. Но не увидел там ничего: лишь равнодушие и смерть глядели на него через призму холодной синевы.

— Давай уже, говори. Имя, титул… — Вальтер осекся, когда человек перед ним упал на колени и принялся, заливаясь слезами, восхвалять ум и волю своего палача. Он не просил его пощадить, лишь говорил о том, какой человек перед ним проницательный, и как он будет преданно ему служить.

Вальтер помолчал немного, а затем солидно так ответил на это:

— Хорошо. Именно такие нам и нужны.

Следующую пятерку раболепство не спасло. Не хватило искренности на пылающих страхом и ненавистью лицах.

Наконец, осталось всего трое.

— Лях, пятый уровень, повар. Работал помощником главного по кухне.

— Хм, Лях… — голос Вальтера меняется. — Смотрю, крестик на тебе другой. Католик?

— Как есть!

— Откуда ты?

— Предки в Познани жили, а сам я из Поволжья. Родители на Родину уехали еще в нулевых, а меня оставили с двоюродной бабкой, раззявой местной, здесь, на Юге.

— Может ты и Мицкевича читал?

— Читал.

— А что тебе кажется самым лучшим?

— "Пан Тадеуш".

— Хорошо, будешь нам еду готовить.

Следующий человек его не заинтересовал. Пистолет уже начал двигаться в сторону обреченного, как послышались нарочито гулкие шаги. Коллекционер прервал его на горячем, когда сам молодой человек еще не успел опустить оружие. Мужчина зашел во двор, остановился, молча посмотрел на картину расстрелянных тел, потеков крови, почуял витающий запах…

— Иногда ты перегибаешь палку со своим шовинизмом, друг мой. Если так сильно хочется истязать людей, ограничивайся, пожалуйста, зомби. Я, конечно, сказал — не больше двадцати — но здесь одних выживших осталось всего тринадцать. Ладно, там их семьи нашли. Больше, чем я рассчитывал. Как раз три-четыре десятка наберется. Остальных отпустим — слышишь Вальтер?! — отпустим!

— Слышу. Я еще этих двух не проверил… — Голосом ребенка, у которого отобрали игрушки, ответил он. Босс только рукой махнул.

— Оставь Ахмаду собирать здесь людей… Кстати, — Коллекционер задумчиво потеребил поля шляпы, — А почему именно Ахмад? Что, просто по имени, как Яна?

Молодой человек не сразу услышал его вопрос — все пялился на расстрелянные тела. Невинный диалог выглядел чересчур дико на фоне устроенной бойни. Затем с усилием оторвал взгляд, сказал с запинкой:

— Ну-у, я чай Ахмад люблю, — Пожевав губами, пробубнил он, и даже Коллекционер сразу не нашелся с ответом.