Меч Республики

— Так, давайте по порядку, — вмешался я, останавливая нарождающуюся протестную волну. — Учитывать феномен элит и влияние центральной власти мы должны. Но мы же можем зайти с несколько иной стороны. Что ждёт Литанию, если не будет нас? Что бы её ждало, если бы Республика не взяла паузу, сконцентрировавшись на другом Секторе?

— Захват, — коротко обрубил майор Моллис.

— Соответственно, какова при таком раскладе судьба всех ресурсов, на которые рассчитывают элиты?

— Не будет элит, Леон, — усмехнулась Валери, блеснув глазками. — Они первым делом под нож идут. Их уже невозможно переделать, они ненадёжные, зажравшиеся, ненасытные, всегда себе на уме, почти не подвержены идеологической обработке, имеют чрезмерно глубокие связи в других Секторах. Это зона риска. Бессмысленного риска и ненужных потенциальных проблем. Есть даже какие-то расчёты по срокам полного «переваривания» Внешней колонии, и уничтожение элит и вообще носителей прежнего порядка — тех же профессиональных юристов — сильно снижает эти сроки [9]. Даже когда мы вынуждены, в исключительных случаях, при очень серьёзной планетарной обороне, идти на переговоры, мы максимум, что делаем — это гарантируем некоторым жизнь и высылку. Ничего более. Они и такому результату переговоров порой оказываются рады. Не сразу, конечно… Сначала до них медленно доходит, что они могут и жизни свои потерять, если продолжат в том же духе. Наши ласточки своё дело знают.

— А вот если мы сохраним Литанию, пусть в обновлённом виде, мы можем частично сохранить и элиты, — перехватил я слово у возлюбленной, когда она закончила говорить. — Только поставить им жёсткие условия. Предложить сотрудничество. Скажем, принудительная национализация тех отраслей, которые необходимы для обеспечения терраформинга и безопасности. Национализация же подразумевает какое-то встречное предоставление. Они останутся тут, смогут на первых порах даже инвестировать во что-то другое свои капиталы. Почему нет? Потом навяжем им финансовое участие в наших проектах, свяжем их деньги и ресурсы, привяжем к нашим планам. Понял вводную, Павел?

— Да, Леон. Я подумаю.

— По уничтожению боевого и экономического флота тоже правь. Мы будем пытаться переманить флотских на нашу сторону. Можно ввести феномен пиратов, но именно мы должны выступить, как гарант их уничтожения. Хотя вопрос со связью придётся решать. Ещё мне понравилось, что для пропаганды и вообще идейной работы должны создаваться местные ячейки. Идеи сами людей не заражают, для этого нужны специальные люди — очень мудро. В идеале, этих людей и политиков объединить в одной структуре.

— Партия. Только подпольная. Сюда же очень хорошо впишется наше боевое крыло. Сама же верхушечная надстройка станет крылом политическим, — аналитик выглядел задумчивым.

— Боевое крыло?

— Ну, я имею в виду твоего специалиста. Потрясающий мужик, я тебе скажу! Я даже не представлял, что они там настолько продвинутое оборудование для контроля толпы используют. Чтобы не могли заглушить правоохранители.

— А по политическому крылу есть соображения?

— Леон, можно начать мониторить, кто из политиков официально начнёт кричать о переговорах с Республикой, — предложил Барс.

— Гениально! — восторженно воскликнул наш социолог. — Так просто! Даже подноготную их можно изучить уже после выявления таких субъектов! Они же сейчас там начнут буквально на куски драть всю политическую систему, начнут гнобить правительство, начнут между собой грызться. Так всегда бывает, когда кризис, пусть и вызванный не естественными факторами, а внешними. Той же войной. Они, конечно, и в обычное время грызутся, но в такие моменты всё вылезает на поверхность.