Меч Республики

— Теперь давай поговорим о серьёзных вещах. Я тебе должна, мечник. Трижды. Ты спас мою жизнь. Ты спас мою честь и сохранил психику. Ты захватил моего личного врага живым. Я хочу отдать тебе долг, но, боюсь, это сейчас не в моих силах. Имплант? Даже не смешно. Да хоть год подряд буду тебя им насиловать, это всё будет не то, да и не для тебя он. Я уже поняла, что с тобой куда интересней играть без него, а с ним — только в особых случаях, типа того, в душе. Давай так. Если ты когда-нибудь будешь нуждаться в помощи, просто вызываешь меня. Если я не связана серьёзнейшими обязательствами и смогу без урона Космической Экспансии бросить все дела, я немедленно прилетаю. Я не задаю вопросов, не сомневаюсь, не бухчу. Просто прилетаю и выполняю всё, что ты у меня попросишь. Да хоть потрахаться захочешь, а никого адекватного рядом не окажется! Обычно такие обязательства берут разово, и выполнив просьбу, считают долг списанным. Но в нашем случае одного раза мало. Вообще всего мало. Поэтому ты можешь всегда ко мне обращаться. Понимаешь, мечник, ВСЕГДА.

— Послушай, это слишком…

— Это моё слово, мечник. Слово Высшей валькирии Республики Ноч Тины А`Гийн.

— Высшая… Что-то мне везёт на высших.

— Хочешь сказать, не знал, кто я?

— Да я даже твоего имени не знал. О чём ты говоришь?!

— И сделал для меня то, что сделал? Знаешь, мечник, мне уже кажется, что даже то, что я тебе дарю — мелочь. Ладно, поживём-увидим. Про потрахаться, кстати, я совершенно серьёзно. Мало ли как оно окажется в дальнейшем… Да, и если захочешь под моё крыло, только скажи. Я ради тебя отдам ранг и пойду в стаю. Будем в одной стае: ты и я. Или, если попросишь, возьму тебя своим мальчиком. Знаешь, как меня прозвали внешники? Смерть. Будешь моим ангелом. Ангелом Смерти, — девчонка заразительно рассмеялась, хотя по глазам было видно, что она абсолютно серьёзна.

— За что тебя так прозвали? — вообще-то мне не хотелось этого знать, но не спросить я не мог.

— За что? За разное, мой мальчик. Ты мою внешность видишь? Похожа я на смерть?

— Похожа. Необычный контраст волос и кожи.

— О да! Но это так, затравка. Знаешь, что я сделаю с нашим майором? Для начала я его изнасилую. Да, мальчика тоже можно изнасиловать, причём довольно унизительно. И он будет меня умолять не останавливаться! Я долго буду с ним играть, а потом запру в какой-нибудь жуткой камере, чтобы даже член ему некуда было всунуть. И буду постоянно показывать галовидео, как его насилую. Думаю, крыша у него съедет уже через неделю, а если не съедет… Да нет, с военными проще всего, они уже надломлены их дурацкой муштрой, дисциплиной и практикой приказов. Съедет-съедет, никуда не денется… Так вот, милый, за такие вещи меня и прозвали Смертью. И заметь, эти кадры я даже в сеть кину внешникам, сопроводив приквеллом про его со мной игры. Пусть знают, что с ними будет, если продолжат в том же духе… Или ты сочувствуешь тому майору?

На последней фразе девочка аккуратно положила ложку рядом с тарелкой и воззрилась на меня, загадочно посверкивая глазками.

— Сочувствую… — посмаковал я на языке это колючее слово. — Да нет, девочка, он должен получить заслуженное наказание. А то, что он его получит от собственной жертвы, на мой взгляд — верх справедливости.

— И что для тебя справедливость? Как ты её понимаешь? — блеск в глазах чертовки приобрёл совсем уж неприличный оттенок, уголки губ прорезали складочки намечающейся хищной ухмылки.

— Справедливость — это когда все мои женщины счастливы, а друзья — довольны жизнью. На остальных мне не то чтобы совсем плевать… но я чётко разделяю людей на своих и чужих. Для меня очень важно, чтобы интересы своих были удовлетворены по максимуму, а чужие… Нет, зла я им не желаю. До тех пор, покуда их интересы не сталкиваются с интересами «своих». Я… в детском доме воспитывался, не знал родителей, не ощущал семейного уюта. Я такую философию усвоил из жизни. Сам. Так что буду искренне рад, если расправа над майором принесёт моей женщине удовлетворение. Хотя то, что ты планируешь сделать, жестоко. Без этого никак?

— «Своей женщиной»? Ты так всех республиканок называешь, или только тех, с кем спишь? — Тина на меня больше не смотрела, она вновь принялась за еду. Изголодавшаяся валькирия наворачивала уже вторую порцию, только ложка по тарелке стучала.

Вопрос поставил меня в тупик. Вот что значит — не в бровь, а в глаз. Никогда над этим всерьёз не думал. Девочка уловила мои сомнения, поэтому сжалилась надо мной, даже от еды на несколько секунд оторвалась.

— Да ты не подвисай, мальчик. Никакого противоречия тут нет. Ни одна республиканка не сможет пройти мимо натурального кота, мужской ипостаси валькирии. У тебя наверняка и серебра на груди хватает?..

— Хватает… И в чём связь?