Меч Республики

Тело женщины на мне напряглось. Я кожей ощутил, как меняется тональность её дыхания, как она чуть ли не силой заставляет себя успокоиться, дышать ровно. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем республиканка расслабилась. Я отпустил её волосы. Ещё пару минут она лежала, спокойным дыханием щекоча мою шею, потом провела ладонью по груди. Уже без когтей. Взъерошила поросль моих волос на теле, прогулялась до плеча, провела пальчиком по выступающей ключице.

— Ты прав, брат, у меня крыша едет. Но ты с огнём играешь. Если бы на моём месте была не Высшая, а обычная валькирия… Она бы тебя кастрировала. Без разговоров. Даже несмотря на спасение. Ещё ты должен знать, что все твои поля от этого не спасут. Они вообще не дают абсолютной защиты. Они опасны только тем, что ты непроизвольно можешь весь корабль испарить, если начать с тобой играть, наплевав на поля. Но далеко не каждую это остановит.

— Давай потом это обсудим. Я хочу попробовать поработать с тобой полями. Как та штуковина, только более… мягко, утончённо, нежно. Ты сделаешь, как я прошу?

— Да. Если… это поможет… я буду долго извиняться за своё плохое поведение. Ты понимаешь? — коготки вновь появились, и на этот раз действовали без угрозы. Мягко, с оттяжкой, проскреблись снизу живота до груди, потом до шеи… Потом валькирия сжала ладонью мой подбородок, вздёргивая его вверх, впилась горячим поцелуем в напрягшиеся мышцы шеи. Её коготки при этом мельтешили, царапаясь, за ухом и в самой верхней точке шеи. Я застонал в предвкушении, и женщина на мне засмеялась. — Всё-то ты понимаешь, мальчик! Ты ведь прошёл посвящение? — У тебя такие красноречивые рубцы на груди, наверняка прошёл. Сейчас я сделаю, как ты хочешь, а потом… Потом ты мне в деталях расскажешь, как посвящали мечника. В деталях. Понял? Я хочу знать всё. Даже кто из валькирий куда втыкал свои коготки.

Она одним гибким движением оседлала меня. Убрав когти, с силой облокотилась на грудь, используя в качестве точки опоры свои ладони. Я прошёлся ладонями по её груди, животу, скользнул ими на покатые бёдра. Большие пальцы при этом, независимо от основной ладони, проскользнули в самый низ живота, накрыли самую чувствительную точку, у республиканок особенно крупную. Женщина на мне кончила просто от прикосновения голых пальцев, без всяких полей. Я начал игру. Похоже, она тоже включилась в неё, только я этого напрямую не чувствовал, так как игра сводилась к управлению имплантом для её удовольствия. Посчитав, что она готова, я запустил поля. То, что произошло с валькирией в следующее мгновение, сложно описать словами. Её сковал единый, слитный спазм всего тела, из горла вырвался задушенный всхлип. Если бы не руки, она бы куклой упала мне на грудь, и так и лежала бы, пока не отошла от ярких ощущений. Но напрягшиеся от судороги мышц руки удержали, не дали упасть безвольному телу. Я работал с ней долго, не меньше получаса. Она то оживала, то снова погружалась в состояние невменяемости. Женщине было хорошо. Она забыла обо всём, что с ней происходило до нашей близости. Я был уверен, что если это не поможет, то уже ничто не поможет.

Когда она пришла в себя, то не стала ничего говорить. Просто выпустила когти, сжала имплант и начала свою игру, от которой уже я выключился из реальности. Я не помнил, что делал. Если она чего-то просила, то тут же это получала. А она просила. Похоже, я не единожды ещё задействовал по её просьбе поля, потому что, когда пришёл в себя, глубоко в душе поселилось чувство пустоты, как будто чего-то не хватало. Так было в первый раз, когда я переиграл с девочками на фрегате дальней разведки. Теперь несколько дней придётся не задействовать поля.

Женщина на мне мило посапывала, обняв мои плечи и прижавшись щекой чуть ниже ключицы. С огромным трудом я заставил себя снять драгоценный груз женского тела. Она не проснулась. Видно, была загнана ещё поболее моего. Да это и понятно — ведь до меня ей через столькое пришлось пройти!

Ри нашлась в тренировочной зоне нашего крейсера, где методично гоняла десант. Короткий отчёт о проделанной работе немного развеял её мрачноватый настрой, и даже десантники вздохнули с облегчением, когда валькирия вновь вернулась на татами изрядно просветлённой. Она была очень требовательной и без плохого настроения, а уж в плохом… Не завидовал я ребятам. С другой стороны, её плохое настроение било и по мне. В общем, простая истина про погоду в доме работала во всех мирах и на всём человеческом материале. Немного понаблюдав за тренировкой десанта, я отправился обратно в каюту — выполнять новые вводные Высшей валькирии. Теперь мне следовало ещё пару дней закреплять результат.