Меч Роланда

Я подошел к нему. Из водоема вытекал маленький ручеек и вскоре терялся в кустах. Что-то привлекло мой взгляд – тень под поверхностью ручейка, темное пятно. Оно появлялось и исчезало в воде. Я наклонился ближе. Там, под водой, на боку лежал металлический кубок. Я протянул руку, осторожно достал его и сразу догадался, что он чрезвычайно старый. Размером и формой кубок напоминал пивную кружку без ручки. Стряхнул с него капли воды, повертел так и сяк, выискивая на тусклой поверхности какие-нибудь отметины. Он был явно сделан из одного листа металла, но не имел швов, стыков и заклепок, лишь каким-то острием были выбиты узоры из точек. Ряды точек загибались в таинственные завитки.

– Что ты там нашел? – спросил Хроудланд и, подойдя, взял у меня кубок. – Наверное, уронил какой-нибудь дровосек.

– По-моему, он бронзовый, – сказал я.

Мой друг взял с пояса кинжал и острием клинка поцарапал металлическую поверхность. Царапины не осталось.

– Это точно не золотой кубок Ивэйна. Слишком твердый.

Он озорно улыбнулся мне.

– Посмотрим, покажет ли он свое волшебство, как для Ивэйна.

Опустившись на колени у родника, граф зачерпнул кубком воды, потом подошел к огромному серому камню и вылил на него. Отойдя, он посмотрел на небо, все еще затянутое дымкой, но через которую можно было видеть диск солнца.

Ничего не произошло. Лес вокруг оставался совершенно неподвижным и безмолвным, воздух давил на нас, тяжелый и вязкий.

– Вот видишь, Одноглазый, – заявил Хроудланд, – он не может даже вызвать бурю.

Но только слова сорвались с губ, вдруг вокруг раздалась громкая дробь дождя. Мириады крупных, тяжелых капель били по ветвям и кустам, заливали мягкий ковер старой листвы на земле. Не было ни дуновения, и дождь падал вертикально, словно лился прямо с неба. Странный ливень продолжался недолго, от силы пять минут, а потом прекратился так же внезапно, как и начался. Вернулась прежняя зловещая тишина.

Хроудланд посмотрел на бронзовый кубок у себя в руке и нервно засмеялся.

– Совпадение, Одноглазый. А как же буря? В истории про Ивэйна говорится, что когда он полил водой камень, поднялась сильная буря и стала срывать листья с деревьев.

– Сейчас зима и нет листьев, – заметил я.

Мы молча посмотрели друг на друга.

И в тишине донесся другой звук, гулкий шелест. Он наполнил воздух, приближаясь и делаясь все громче, хотя все это произошло так быстро и неожиданно, что мы не успели понять, с какой стороны он идет. На меня упала тень, моментально заслонившая небо над поляной, и мне стало страшно.

Я взглянул вверх. Над поляной кружилась огромная стая птиц. Слышалось хлопанье крыльев, и шум то усиливался, то ослабевал, по мере того как стая кружила над поляной. Сделав два круга, она по спирали опустилась на ветви деревьев и кусты вокруг нас. Птиц было так много, что их было невозможно сосчитать. Они садились всюду, где было можно сесть, и тонкие веточки качались и прогибались под их весом. Никогда раньше я не видел таких птиц. Они были размером с дрозда, черно-бурые и с короткими желтыми клювами. Они вцепились в свои насесты, удерживая равновесие, и иногда перемещались, чтобы крепче ухватиться лапками или давая место другой птице усесться рядом, но ни одна не садилась на землю. Потом послышался приглушенный щебет, и вся поляна закипела птичьим гомоном.

Хроудланд и я замерли и не двигались, пока птицы не угомонились. Потом так же внезапно, как появились, они поднялись. Только что они перелетали с ветки на ветку, хлопая крыльями и создавая шум, а через мгновение были уже в воздухе и устремились через вершины деревьев, как клубы темного дыма.

Граф издал короткий отрывистый смешок и проговорил:

– Они знали про родник. Наверное, хотели попить, но мы их спугнули.

– Их было слишком много, чтобы напиться из такой лужицы. И в лесу должны быть другие водоемы и озера.

Хроудланд посмотрел на кубок, который по-прежнему сжимал в руке.

– Можешь представить что-нибудь более бесполезное? Даже если эта штука вызывает дождь и бурю, для этой сырой страны было бы полезнее, если бы она разгоняла тучи, чтобы сияло солнце.

Он подбросил кубок и снова поймал его.

– Думаю, сохраню его и суну под нос следующему дураку, который попытается сказать мне, что в детских сказках бретонцев есть правда.

– Пожалуй, нам лучше оставить кубок там, где нашли, – возразил я, изо всех сил стараясь не выказать трусости. – Это может быть всего лишь суеверие, но кубок лежал здесь неспрста.

Но Хроудланд пропустил мой слабый протест мимо ушей. Он повернулся и направился туда, откуда мы пришли. Я пошел за ним, но, прежде чем покинуть поляну, обернулся, чтобы бросить последний взгляд, и остолбенел.

У камня стоял призрак брата и молча смотрел на меня.