Меч Шаннара

Между тем наступил полдень. Стояла нестерпимая жара, и знойное марево раскаленным покрывалом окутывало поле боя. Подступы к городу были усеяны телами раненых и убитых, во многих местах зеленую траву покрывали пятна крови, и всю эту ужасную картину заволакивали клубы дыма от горящих построек. Воины Севера явно устали, их отряды были ослаблены большими потерями, и солдаты стали собираться в отдельные группы. Однако они не отступали и были готовы вновь идти на штурм города, ожидая только необходимого приказа. Израненные, ослабевшие, они, тем не менее, способны были бросить последние силы в решительную схватку. Однако команды не было. Оба войска стояли друг против друга и бросали на противника яростные взгляды. Многие стали надеяться, что это чудовищное побоище подошло к концу, — все-таки каждый человек в глубине души предпочитает мирную жизнь войне. Многие солдаты даже в минуты боя думали о своих близких, о доме, об оставленных семьях. Они вынуждены были воевать, но в душе их жила тоска о мирной жизни, и поле боя, над которым витала смерть, не радовало людей.

Но несчастный город лишь получил передышку. Поздно вечером армия Северных земель опять предприняла попытку овладеть Тирсисом, бросив на штурм новые отряды гномов и троллей. Завязался упорный бой — каждая сторона понимала, что он может стать последним, и поэтому сражалась ожесточенно и с полной отдачей сил. Тролли всячески пытались найти уязвимое место в обороне города, но все их попытки оказывались тщетными благодаря упорному сопротивлению его защитников. Обе стороны несли значительные потери, но накал боя не ослабел даже после наступления темноты. Больше того, около полуночи атаки северян стали еще ожесточеннее, и это привело к трагическим последствиям для Пограничного Легиона. Привыкшие к темноте тролли стали осыпать защитников градом стрел, а солдаты Легиона не могли разглядеть врага в наступившей темноте, и их сопротивление стало слабеть. Поражаемые меткими стрелами они один за другим падали на окровавленную землю. Актон сражался в первых рядах, и вот пущенная троллем стрела пронзила его горло — и великий воин, командир кавалерии Легиона, обливаясь кровью, упал на руки своих товарищей и тут же умер.

Королевство лорда Уорлока было самым диким, пустынным и устрашающим местом в мире. Над этим поистине дьявольским безжизненным куском земли витал призрак гибели, разрушения и смерти. Все проявления животворного созидания природы давно исчезли из этих неблагоприятных мест, где в любое время года царили холод, мрак и мертвая тишина. В сыром воздухе скитались призрачные тени, и слепо застыла земля, лишенная жизни и радости. Огромный сверкающий многоликий мир людей и явлений природы, который пел, звенел, созидал и радовался жизни, казался чем-то феерическим, фантастичным по сравнению с этой мертвой массой, мертвой землей без травы, без деревьев, без солнца, без жизни, без времени. На востоке эту землю опоясывала гигантская по своей протяженности Мэльгская Топь. Это была ужасающая и самая коварная трясина, которая когда-либо могла встретиться живому человеку. Говорили, что эта топь бездонна, она безжалостно и мгновенно засасывала в свои ненасытные гниющие недра всякого, кто осмеливался приблизиться к ней. В некоторых местах воды было мало, и сверху располагалась скользкая черная пленка, которую трудно было разглядеть в темноте. И все, что нечаянно попадало на эту сатанинскую поверхность, было обречено и немедленно проваливалось, будто чьи-то колдовские щупальца затаскивали жертву вниз и подвергали ее мучительной смерти. С севера и с запада эта земля была закрыта чудовищными горами под названием Бритвы. Это были непроходимые и труднодоступные горные массивы, где преобладали остроконечные скалы, пропасти, пещеры. Только безумцу или великолепно натренированному человеку могла прийти в голову шальная мысль пересечь эти горы. Было несколько подобных попыток, однако все они кончались весьма трагично. Таинственные и коварные горы не пропускали никого. Там не обитали ни птицы, ни животные, лишь ползали гигантские ядовитые пауки, укусы которых, как говорили, смертельны. Суровые, безжизненные остроконечные горы прочно и надежно охраняли границы королевства лорда Уорлока.