Меч Шаннары

Паланс, по крайней мере, оказал им одну услугу — он открыл им, что Балинор, а возможно, и его друзья, заточены в темнице где-то под дворцом. Очевидно, одна попытка побега уже провалилась, и Менион понимал, что не вправе допустить второй ошибки. Он шепотом заговорил с Ширль, пытаясь рассчитать свой следующий шаг. Если Паланс станет настаивать, чтобы Ширль все время находилась с ним, чтобы обеспечить ее безопасность, то это не позволит ей свободно ходить по дворцу. Хуже того, принц в своей слепой уверенности, что она любит его, был одержим стремлением жениться на ней. Паланс Буканнах, судя по всему, балансировал на грани полного безумия, и разум вот-вот готов был окончательно отказать ему. В любой момент он мог лишиться остатков рассудка, и если в это время Балинор все еще будет его пленником‡ Менион заставил себя прекратить эти размышления, понимая, что у него нет времени на обдумывание всего, что только может случиться завтра. Завтра все это уже не будет иметь ни малейшего значения, потому что к городским воротам подступит северная армия и будет уже поздно что-либо предпринимать. Балинора необходимо освободить сегодня же. У Мениона был сильный союзник, Янус Сенпре, но дворец охраняли гвардейцы в черных мундирах, подчинявшиеся только правителю, и на данный момент, судя по всему, правителем для них являлся Паланс Буканнах. Что сталось со старым королем, кажется, не знал никто; его не видели уже несколько недель. Говорили, что у него нет сил подняться с ложа, но доказательством этому служили только слова его сына — а его сын во всем полагался на мнение таинственного мистика Стенмина.

Ширль однажды заметила, что Паланс никогда нигде не появлялся без своего советника, но когда они прибыли в Тирсис, Стенмина нигде поблизости не было. Это было странно, особенно если учесть, что Стенмин, похоже, всецело управлял действиями полубезумного принца. Отец Ширль утверждал в палатах совета Керна, что мрачный мистик обладает странной властью над младшим сыном Рула Буканнаха. Если бы только Менион сумел обнаружить, в чем именно заключается эта власть‡ Он был уверен, что именно мистик виновен в бессмысленном поведении принца. Но времени уже не оставалось. Ему придется делать все, что в его силах, не зная о происходящем почти ничего.

Когда он покинул комнату Ширль и вернулся к себе, готовый к горячей ванне и перемене одежды, в его мыслях уже зрел план освобождения Балинора. Продумывая мелкие детали плана, он уже заканчивал принимать ванну, когда в дверь постучали. Накинув предоставленный ему халат, он пересек комнату и отворил дверь. Один из дворцовых слуг протянул ему меч Лиха. Признательно улыбаясь, он выразил свою благодарность и положил бесценное оружие на кровать, вспомнив, что оставил его на сиденье экипажа во время поездки во дворец и забыл забрать его, измученный болью в ногах. Он рассеянно оделся, гордо вспоминая честную службу, которую сослужил ему этот зазубренный в боях клинок. С тех пор, как Шеа пришел в Лих, так много недель назад, он побывал во многих битвах — другой не испытал бы столько за целую жизнь.

Секунду помедлив, он с печалью подумал о своем пропавшем друге и в тысячный раз спросил себя, жив ли еще юноша из Дола. Ты не должен был идти в Тирсис — горько упрекнул он себя. Шеа зависел от тебя и на тебя он надеялся, но видимо, надеждам его не суждено было сбыться. Менион постоянно позволял Алланону помыкать собой, и каждый раз совесть напоминала ему, что следуя советам друида, он в чем-то подводит своего товарища. При мысли о том, что он так легко забыл о своей ответственности за Шеа, его охватывала жгучая злость, но ведь в Тирсис он пришел по своему выбору‡ Кроме Шеа, в его помощи отчаянно нуждалось множество других людей.

Пройдясь размеренным шагом по просторной спальне, погруженный в свои мысли, он тяжело упал на манящую мягкую постель, и его протянутая рука коснулась холодной стали меча. Устало растянувшись на кровати, он гладил клинок кончиками пальцев и обдумывал стоящие перед ним задачи. Перед мысленным взором Мениона возникло испуганное лицо Ширль, ее глаза искали его. Она была очень дорога ему; он уже не мог просто так покинуть ее и продолжить свои поиски Шеа, не задумываясь о ней. То был трудный выбор, если у него вообще еще оставался выбор, ибо долг диктовал ему забыть об этих двоих и спасать жизнь Балинора и его пленных товарищей, тем самым спасая от разрушения и весь Каллахорн. Пропавшего юношу отыщут и спасут Алланон с Фликом, если его еще можно спасти. От всех них так много зависит, рассеянно подумал он, а его утомленный разум уже погружался в пучину долгожданного сна. Им оставалось только молиться об удаче‡ молиться и ждать. Он задержался на грани сна, а затем мягко опустился за нее.