Меч Шаннары

— Непросто сказать такое, однако вы прошли долгий путь и заслужили право знать. От призрака Бремена, заточенного в преддверии ада, я услышал два пророчества о судьбе нашего отряда. Первое — через две зари мы увидим меч Шаннары. Но если верить второму его пророчеству — один из нас не перейдет через перевал Драконьих Зубов. Зато он первым коснется священного клинка.

— Все равно не понимаю, — признался Ши после минутного размышления. — Ведь мы уже потеряли Хенделя. Наверное, призрак говорил о нем.

— Ты ошибаешься, мой юный друг! — печально вздохнул Алланон. — Когда призрак делал свое последнее предсказание, он указал на вас четверых. А это значит, кто-то из вас не дойдет до Паранора!

Менион Лих затаился за валунами у тропинки, ведущей наверх, к Сланцевой долине, и терпеливо дожидался таинственного преследователя, который шел за ними до самых Драконьих Зубов. С другой стороны тропы, невидимый в сумраке теней, замер принц Каллахорна, рука его лежала на рукояти меча, тускло посверкивающего меж камней. Менион тоже взялся за меч и вгляделся в темноту. Ничто не нарушало ночную тишину. Тропа была видна футов на пятнадцать, потом делала резкий поворот и скрывалась за грудой огромных валунов. Прошло не меньше получаса, но никто не появлялся, несмотря на горячие заверения Дьюрина о слежке. Менион вдруг испугался при мысли о том, что загадочное существо, крадущееся за ними, может оказаться посланником самого Повелителя чародеев, а если так, то ему ничего не стоит взмыть в воздух, миновать их засаду и добраться до остальных. От этой мысли он вздрогнул и уже хотел подать знак Балинору, когда его внимание вдруг привлек неожиданный шорох на тропе. Он немедленно вжался в скалы.

Судя по совершенно отчетливому звуку, кто-то поднимался по извилистой тропинке, неспешно шагая между громадными валунами в тусклом свете близкой зари. Кто бы ни был этот таинственный путник, он явно не подозревал о ждущей его засаде, более того — шел совершенно открыто и даже не пытался спрятаться. Через несколько секунд смутный силуэт возник на тропе прямо под их укрытием. Менион отважился высунуться из-за камней, и на один короткий миг путник своей приземистой фигурой и шаркающей походкой вдруг напомнил ему Хенделя. Он взялся за рукоять меча, не торопясь обнаружить себя. План нападения был прост — выскочить перед носом у незваного гостя и перегородить ему дорогу наверх. А Балинор тем временем отрежет ему путь к отступлению.

С быстротой молнии горец вылетел из-за камней и оказался лицом к лицу с таинственным преследователем, поднял меч, громко приказывая ему остановиться. Незнакомец низко наклонился, и в его могучей руке тускло блеснула огромная железная булава. Через мгновение взгляды соперников схлестнулись, руки сами собой опустились, а из груди принца Лиха вырвался восторженный крик.

— Хендель!

Балинор вышел из тени как раз в тот миг, когда радостный Менион с диким воплем кинулся обнимать невысокого крепыша, нисколько не скрывая своего счастья. Принц Каллахорна с облегчением убрал меч в ножны, улыбнулся и изумленно покачал головой, глядя, как горец в восторге наскакивает на отбивавшегося от него и что-то бубнящего гнома, которого они считали мертвым. Первый раз с тех пор, как они миновали Нефритовый перевал в Вольфсктааге, Балинор почувствовал веру в успех, теперь он знал наверняка, что придет день, и все они увидят меч Шаннары в Параноре.

Глава 14

С холодной, угрюмой решимостью заря разливалась над широкими хребтами и пиками Драконьих Зубов, и не было в ее свете ни радости, ни очарования нового утра. Тепло и блеск восходящего солнца полностью поглощали низко висящие облака и клубы тяжелого тумана, намертво зависшие меж мрачными вершинами гор. С неистовой силой над голыми скалами дули ветра, проносясь по каньонам и разломам, огибая склоны и хребты, врезаясь в жалкую растительность и до хруста сгибая деревья, но непостижимым образом оставляя неподвижными плотные облака и густой туман. Завывания ветра напоминали несмолкаемый рев океана, когда тяжелые волны грузно накатывают на пустой берег; странный гул плотно окутывал голые вершины, и вскоре его ровное роптание уже казалось тишиной. Вместе с порывами ветра взмывали ввысь и падали птицы, и в воздухе разносились их приглушенные вскрики. Животных на такой высоте почти не встречалось, лишь горные козы сбивались в небольшие стада да маленькие пушистые мыши прятались в самых глубоких трещинах в скале. Воздух был не просто холодный, а обжигающе-ледяной. Снег на вершинах Драконьих Зубов не таял никогда; несмотря на смену времен года, тепло редко навещало эти мрачные высоты.