Меч Тьмы

Керриган встал, но ноги еле слушались и он ожидал, что снова упадет. В вертикальном положении его удерживала исключительно сила воли.

— Какой?

— Оно того стоило?

Керриган нахмурился, услышав что-то странное в тоне Бревалара. Это было, как если бы человек хотел услышать ответ на вопрос, который он не понимал.

— Что того стоило?

— Женщина. Ты бы сделал это снова ради нее?

Керриган прищурился, глядя на любимую игрушку Морганы. Рожденный в касте адони куртизанов, Бревалар в период полового созревания прошел специльную подготовку: как угодить другим и ничего не брать для себя.

До сих пор Керриган никогда не проявлял какого-либо уважения к куртизанам адони. Но теперь… теперь он понял.

Понятие о любви было столь чуждо Бревалару, как это было и с ним, и адони, пытался понять, почему Керриган пошел на эти поступки.

— Да. Она стоила всего этого и даже больше.

Вместо ожидаемого презрения, Керриган увидел в глазах Бревалара уважение.

— Я все еще считаю, что ты дурак. Променял свою жизнь, на нынешнее существование.

Керриган слегка улыбнулся.

— Поверь мне, я не могу не согласиться.

* * *

День за днем Сирен познавала свои силы. С помощью Мерлин и крови Керригана внутри себя, девушка смогла освоить все в короткие сроки.

Но из-за крови Керригана и из-за ребенка, она должна была быть осторожной. Демон внутри нее постоянно стремился вырваться наружу. Этот безжалостный монстр жаждал причинить боль всем, кто приближался к ней, даже Мерлин и Блэйзу. Жить с этим внутренним зверем было тяжело и, борясь с этой частью себя, Сирен по-настоящему начала ценить каждый момент проявления доброты, что Керриган показал ей.

Доброта точно была ему не свойственна.

День за днем, Сирен постепенно свыкалась со своим внутренним демоном.

Но никак не могла смириться с вереницей повелителей Авалона, предлагавших ей замужество, чтобы ребенок не родился незаконнорожденным. Они все были красивы, вне сомнений. И, как Керриган и предсказывал, относились к ней с величайшей добротой и уважением.

Они обращались с ней как с королевой.

Но девушка хотела не этого. Она больше не мечтала о робком мужчине с мягким голосом. Она мечтала о мрачном, грубом хищнике, который ворчал и срывался.

— Керриган? — прошептала она, сидя в своей комнате и работая над небольшим гобеленом, который начала прошлой ночью, когда не смогла заснуть.

Ответа не последовало.

Сирен затаила дыхание. Каждый раз когда она звала его, а он не отвечал, в голове девушки проигрывались худшие сценарии. Мысль, что он лежит где-нибудь раненый, не имея возможности получить помощь. Или, того хуже, страх, что Моргане удалось его найти и она убила его.

— Керриган? — попыталась она снова.

— Да, леди Мышка. Я здесь.

Сирен улыбнулась, услышав его голос в своей голове. В течение дня он обычно молчал. Но ночью… ночью он тихо разговаривал с ней и рассказывал о своих путешествиях сквозь время, совершаемых, чтобы ускользнуть от преследователей.

— Где ты сегодня, господин?

— В Венеции, на карнавале. Прекрасное зрелище. Повсюду менестрели и акробаты. Идеальное место, чтобы спрятаться от Морганы и ее шпионов.

— Ты осторожен?

— Да, моя прекрасная мышка. Я всегда осторожен. Но я не хочу говорить о себе. Как ты там?

— Я скучаю по тебе.

Она могла поклясться, что ощутила его боль, как свою собственную.

— Я тоже скучаю и постоянно думаю о тебе.

Сирен подошла к мечу, который держала на стене возле кровати. Она не знала почему, но ей надо было сказать ему, что Бреа отдал его ей. По правде говоря, девушке нравилось держать меч поблизости. Это позволяло ее чувствовать себя немного ближе к Керригану.

Она гладила холодный металл, желая так же коснуться Керригана.

— Как продвигается работа над гобеленом?

— Хорошо, — ответила она, сорвавшимся голосом. — Но я…

— Шшш… Мне нужно идти. Храни тебя Господь, моя леди.

Слеза скатилась по ее щеке, когда Сирен почувствовала, как он снова отдаляется от нее. Как всегда его отсутствие оставляло пустоту в ее душе. Она ненавидела чувствовать эту пустоту. Ненавидела, что так сильно скучает по нему.

Возможно, Керриган и Блэйз были правы. Самым верным решением было бы выйти замуж за одного из мужчин, но она не могла заставить себя сделать это. Она не хотела другого мужчину.

Она хотела только Керригана.

Вздохнув, Сирен отошла от меча и покинула свою комнату, чтобы побродить по коридорам. Замок был огромный, наполненным всевозможными замечательными и восхитительными вещами.

Но ничто не радовало ее.

Ей было неспокойно. И к тому же, Сирен была одинока, даже если редко оставалась в одиночестве.

Вздохнув, она остановилась в галерее картин, на полотнах от пола до потолка были запечатлены короли, рыцари, Мерлины и сцены сражений. Одна из картин всегда привлекала ее внимание. Портрет ее предка — Эмриса.

Сама картина была более десяти футов в высоту и пять футов в ширину [27]. Она висела в центре стены, находящейся напротив оранжереи, в которой на фоне зелени мелькало множество разных цветов.