Меч Томаса

Савмак кивнул и, собрав пустые тарелки, скрылся за меленькой дверью в конце помещения. Олег хотел остаться здесь и поразмышлять в тишине и покое, потому как все это время они с Савмаком оставались в таверне вдвоем. Но буквально через миг в дверь ввалилась шумная ватага матросов, они гоготали, кричали, требовали всего и побольше. Савмак вновь появился из кухни, заторопился, выставляя перед ними на стол тарелки с мясом.

Олег вздохнул и поднялся из-за стола – здесь тишины не дождаться. Отправившись в выданную им комнату, он предусмотрительно обошел шумную толпу. Когда приблизился к двери, прислушался, мало ли Люсиль там устроила пляски нагишом. Но за дверью тихо настолько, что чутье волхва шевельнулось в недобром предчувствии.

С силой вышибив дверь ногой, он ввалился внутрь. Комната вся перевернута, кровать сдвинута, стул валяется, постельные принадлежности разбросаны, а окно выбито.

– Так и знал, – зло проговорил Олег и выбежал из комнаты. – Выжила.

По лестнице сбежал молнией и чуть не налетел на Савмака. Тот едва успел отскочить с двумя подносами, умудрившись на обоих удержать непомерное число тарелок и не уронить при этом ни одну.

– Что? Где пожар? – выдохнул он испуганно.

– Женщину похитили! – бросил Олег через плечо, на бегу к выходу.

Савмак швырнул подносы на стол, тарелки лязгнули, стаканы попадали, а он бросился за Олегом, восклицая в изумлении:

– Так она ж сбежала!

– Это не та. Другая.

Савмак присвистнул восхищенно.

– Да сколько у тебя их!

– У меня? – отшатнулся Олег. – Я вообще человек духовный.

– Ага, – согласился Савмак. – А я великий царь. Или даже бог.

Перепрыгивая через порог, Олег бросил на Савмака косой взгляд. Кабы знал русоволосый детина, кто его далекие предки, не шутил бы. Но он не знает, потому как и народа того уже нет, из него родились другие, расселились по миру и пустили крепкие корни.

Они выскочили во двор, кони, что стояли у коновязи исчезли, земля на их месте истоптана и изрыта, будто там шла борьба.

– Давай за мной. У меня на конюшне пара лошадей, – скомандовал Савмак и рванул к невысокой постройке с широкими воротами.

Олег ринулся следом.

– А долг? – спросил он на бегу.

– Будем считать, что отработал! – ответил разносчик. – Негоже чужих девок воровать.

В конюшне два крепких ухоженных скакуна рыли копытами, один гнедой, второй белый в яблоках. Гнедой без седла, но Олег взлетел ему на спину легко и быстро. Савмак впечатлился.

– Духовный человек, говоришь?

– Очень духовный. Я вообще пастор, калика и волхв.

Савмак снова окинул Олега полным сомнений взглядом и бросил:

– Ага. Ну да, верю. А куда едем?

– По свежим следам, – скомандовал Олег и развернул коня к выходу, конь красиво вздыбился и заржал, чувствуя опытного всадника.

– Девку вызволять?

– И это тоже, – согласился Олег.

Из постоялого двора они вылетели стремглав, и воздевая комки грязи из-под конских копыт. Когда выехали на дорогу, лошади помчали во весь опор. Олег пригнулся ниже к шее зверя, чтобы уменьшить сопротивление ветра, Савмак не отстает, скачет горячим галопом рядом, но все же чуть позади, потому как весит побольше и даже с седлом его коню непросто.

Город, с его приземистыми домами и затхлым запахом рыбы, быстро остался позади, понеслись невысокие холмы и поля ржи. По ним волнами перекатывается ветер, в воздухе висит трескотня медведок. Небо очистилось после бури и только редкие облачка, как кусочки пуха, иногда перекрывают солнце, бросая на дорогу замысловатые тени.

Пока Савмак расспрашивал Олега о бабах, волхв успел прочитать следы, что оставили похитители. Беспорядок в комнате говорит, что Люсиль сопротивлялась, волевая женщина, но противник оказался сильнее и, судя по всему не один, потому как на полу грязные следы двух пар больших сапог. Окно выбили и выволокли Люсиль через него, а на раме остался клочок ее платья. В форме умыкатели хорошей, поскольку комната прямо над таверной, а с такой высоты не каждый сиганет. Повезли ее на лошадях, следы копыт необычайно крупные, с два мраковских кулака, и ведут от самой коновязи. Такие сложно не заметить опытному глазу, главное чтобы их не занесло и не затоптало.

– Пастор, – окликнул Олега Савмак, пришпоривая лошадь, – ты хоть знаешь, путь?

Олег сдвинул брови. Кабы знал, не просидел бы столько лет в пещере, да не бродил бы неприкаянно по свету. А все не нашел. Но умыкнули Люсиль те, кому важно найти Меч раньше них, а если не убили ее прямо на постоялом дворе, значит, она им зачем-то нужна живой. Стало быть, для Меча они уготовили совсем негожую судьбу, ибо достойные люди не будут умыкать юных девиц.

– Пока прямо, – отозвался Олег.

– Слыхал мудрость про тех, кто ходит прямо? – спросил Савмак, окончательно поравнявшись с Олегом.

Олег промолчал и ударил пятками по бокам лошади, та всхрапнула, ветер ударил в лицо, а дробь копыт стала чаще. После того, как Мрак изрек эту великую мысль, они только и ходили что прямо, а дома больше никогда не ночевали. Хотя дом теперь понятие смутное, Олега уже долгое время давило ощущение, что дом – это не собранная из бревен или камня лачуга. И даже не деревня, и не племя.