Меч Томаса

– Посох и магия – единственное, что у меня осталось, богоборец, – сказал он. – Уничтожить посох и башню, считай уничтожить и меня. Делай что хочешь, я не сдамся, потому что сражаюсь за то, во что верю.

Олег кивнул.

– Это делает тебе честь.

Маг обреченно закрыл глаза и сделал новый пасс для защиты себя и своей крепости, но завершить его не успел – Олег перехватил замах, его пальцы засияли, словно из них прорываются солнечные лучи. Мышцы напряглись, в них загудела дикая, давно забытая сила, которую он давно не использовал. Послышался хруст древка, ярко-желтый свет единой вспышкой залил весь зал, озаряя его сиянием, раздался сдавленный стон мага.

Посох раскололся на десятки похожих на зубья частей, они с силой разлетелись по залу, а бок Олега обожгло болью. Его лицо скривилось, волхв стиснул зубы и ухватился за раненое место, пока превращенный в золу набалдашник посоха с тихим шелестом осыпался к его ногам. В этот же момент одно из ядер с грохотом проломило стену и рухнуло на каменный пол, оставив в нем глубокую борозду.

Олег резко открыл глаза. Савмак справа отвесил мощный удар гвардейцу, а затем восставшему и прокричал, оглянувшись на волхва:

– Пастор! Очнулся! Ишь, какой духовный. Тут битва, а он спать удумал. Гляди – стену крепости проломили!

– Знаю, – отозвался Олег и покосился на правый бок, где алеет глубокая царапина.

Люсиль заметила и охнула.

– Ой, пастор! Вы ранены!

Олег скривился. Рана нестрашная, сама затянется, если не трогать, но неприятная, как любая рана, ибо замедляет движение. К тому же даже через крохотный порез из человека утекает сила, а значит, нужен усиленный контроль и покой.

– Выживу, – ответил Олег.

Ратник выкрикнул:

– Сейчас захват пойдет!

Людской поток навалился с такой мощью, что всех троих подхватило и за несколько мгновений пронесло через поле, перед глазами только успели мелькнуть крепостные ворота, и Олега с Савмаком и Люсиль, которая клещом уцепилась за руку волхва, внесло в зал.

Народ галдел, улюлюкал и выкрикивал победные слова, быстро рассредотачиваясь по коридорам и темницам. Олег успел заметить на полу остатки посоха и начерченный красным круг. Последний это маг или нет, но магией ему больше не заниматься.

– Это еще не все, – сообщил Олег с мрачным предчувствием и скривился, рана на боку щиплет и саднит. Она затянется, но сейчас мешает.

Савмак оттолкнул от себя какого-то крикуна, тот налетел на него с призывом бегать по крепости и рушить ее до последнего кирпича.

– Да погоди ты, – огрызнулся ратник, отшвыривая малахольного в толпу, и спросил Олега: – Что? Еще колдуны? Башня до сих пор заколдована?

Потоки магии Олег еще слышит, но уже не в зале, и не такие. Те были слабыми, но ясными, а эти учуял, лишь когда прежний и более мощный поток прекратился. Волхв покрутил головой, его взгляд упал под ноги.

– Странно, – ответил он. – Не из преисподней же оно исходит.

Лоб ратника сморщился в непонимании, он не глядя врезал какому-то гвардейцу, тот отлетел в бунтовщика, и оба рухнули на пол.

– Пастор, ты опять в духовное погрузился? Снова непонятно говоришь, – спросил Савмак.

Глаза Люсиль вдруг воодушевленно распахнулись, ресницы запорхали, как бабочки. Она схватила Олега за руку и потащила в сторону.

– Я поняла! Я знаю! Знаю! – выкрикнула она, увлекая волхва вправо к небольшой дверке, где обычно сидит сторож. – Я же подслушивала!

– Кого? – не понял Савмак, поспешив следом.

Люсиль выкрикнула в запале:

– Да родителей своих! Ритуальная зала, где послушника посвящают в орден! Меня тоже должны были посвящать, но я убежала.

Она толкнула задом дверку, та распахнулась, сторож, который скрывался там, накинулся на Люсиль с клинком и диким криком. Олег успел ее дернуть на себя и перехватил руку сторожа. Послышался хруст костей и крик боли, охранник опал на колени и отполз в угол, прижимая сломанную руку. Савмак скривился и сказал:

– Суровый ты, пастор. Нет бы добить, чтоб не мучился.

Олег кивнул и запахнул волчовку на боку, чтобы скрыть треснувшую на ране сукровицу, которая снова теплой струйкой потекла к штанам.

– Недостаточно крепок дух мой пока, – ответил он и сказал Люсиль: – Уверена, что вход тут?

Люсиль кивнула.

– Я видела карты на столе у отца. Сперва не поняла, что за башни и крепость. А когда мы ворвались сюда, догадалась, что чертежи именно этих залов.

Савмак впечатленно покачал головой и проговорил:

– Какая у тебя хорошая память, Люсиль.

– Лучшая среди всех учениц пансиона, между прочим, – заметила она и стала шарить руками по каменной стене.

Олег, смекнув, что делает проницательная женщина, молча присоединился к ней. Стена холодная, шершавая, понятно, что к камням давно не прикасались, да и зачем, если сторож сидел на стуле со спинкой и до стены не дотягивался.

– Вы чего делаете? – не понял ратник.

Люсиль бросила, не оборачиваясь, через плечо:

– Не вопросы задавай, а помогай.

Пожав плечами, Савмак тоже стал шарить ладонями по стенам. Через пару мгновений Люсиль воскликнула ликующе:

– Нашла.