Меч в рукаве

– Погодите, капитан, – перебил его подошедший и обратился к Мотылькову: – Товарищ подполковник, я полковник Гаврилов, Федеральная служба безопасности. Теперь мы руководим этой операцией.

– Не понял?! – Мотыльков обернулся и так резко вскинул брови, что едва не сбил ими на затылок берет. – Какое такое ФСБ? Э-э-э, постойте-ка, уважаемые, с каких это пор ФСБ начала встревать не в свое дело и ловить обычных наркоманов? Мои люди уже на позициях и полностью контролируют ситуацию. Так что еще две минуты – и… Как-как, вы сказали, вас зовут? Я знаю всех в региональном штабе Службы, а вас что-то не припоминаю! И где, черт побери, ваши документы?

– Ну как же не припоминаете! – Гаврилов приветливо улыбнулся, однако «корочек» так и не извлек. – Очень даже припоминаете! Я лично присутствовал на последнем семинаре силовых ведомств в Левоподунске.

– Да не помню я… – Мотыльков открыл было рот для очередного отрицания знакомства с незнакомцем, но тут на него словно волной накатило: а-а-а, да ведь это же тот самый Гаврилов, что сидел тогда в президиуме и затем вел курс аналитической обработки разведданных! Нет, ну надо же было так запамятовать!..

– Неудивительно, Сергей Васильевич, – как бы отвечая на мысли подполковника, проговорил Гаврилов, продолжая улыбаться. – Все мы стареем. Я вот тоже готов иногда лбом о стену биться, лишь бы припомнить, с кем это я только что по телефону говорил…

– Виноват, товарищ полковник, – смутился Мотыльков, – но я уже получил приказ командования и потому обязан его выполнить.

– Уточните у них еще раз, – хмыкнул фээсбэшник.

Командование посмотрело на подполковника какими-то осоловевшими глазами и подтвердило, что товарищ Гаврилов сменяет товарища Мотылькова, но, пока не прибыла группа захвата из ФСБ, всем бойцам СОБРа приказано оставаться на своих позициях.

Чувство досады переполняло Мотылькова, однако, что было довольно странно, не выводило его из себя, а просто висело внутри его тяжелым грузом.

– Не расстраивайтесь, Сергей Васильевич. – Гаврилов примирительно похлопал подполковника по плечу, до которого едва дотянулся. – Этот Ятаганов известная у нас личность! Есть информация, что во время учебы в университете он проходил секретную спецподготовку в одной террористической организации, потому-то вы его до сих пор и не взяли. Не по вашим зубам орешек…

– Да идите вы!.. – буркнул Мотыльков. – Я и не таких своими руками в капусту шинковал…

– Знаю-знаю, – подтвердил Гаврилов. – Вы человек весьма известный. Но время проходит, и враг тоже не стоит на месте. Высокие технологии, передовые знания – все это теперь доступно и ему. А нам с вами учиться, учиться и учиться, как один небезызвестный товарищ любил говорить… Ладно, дайте-ка мегафон, я побеседую с этим Ятагановым. Вот увидите, меня он точно послушается.

Едва лишь полковник Гаврилов появился возле дома и его голос долетел до ушей Мефодия, новобранец сразу понял: ну вот и финал! За ним пришли, теперь уже окончательно и бесповоротно. И когда через собровский мегафон раздалось очередное требование – на этот раз из уст представителя ФСБ, – Мефодий был спокоен, сконцентрирован и полностью готов к дальнейшим действиям.

По мнению Мотылькова, речь Гаврилова была немного странновата, но он поначалу объяснял это тем, что полковник знает о террористе что-то такое, чего не знает сам Мотыльков.

– Доброе утро, Просвещенный непонятно какими знаниями Исполнитель непонятно чьей воли, новобранец на террористическом фронте Мефодий! – вещал Гаврилов, пока корреспонденты за его спиной суетились в панике – необъяснимая аномалия разрядила все до единого аккумуляторы в округе, но по странной случайности миновала батарею гавриловского мегафона. – Извините за задержку в исполнении ваших требований – не наша вина! Вижу, вы неплохо повеселились, и думаю, что этого достаточно! Поэтому приказываю вам покинуть помещение и сдаться нашим – подчеркиваю: нашим! – бойцам! И не вздумайте выходить с оружием! Даю на размышление три минуты!

– Аминь! – громко выкрикнул в ответ Мефодий и этим совершенно неуместным словом насторожил заложников, а затем поднялся с пола и бросил им ключи от наручников. – Держите, ребята. И не поминайте лихом, хотя я вас понимаю: девять часов без туалета – волей-неволей озвереешь…

Мефодий окинул прощальным взглядом свое последнее пристанище, бегло оглядел разбросанные в беспорядке вещи – одежду, художественные аксессуары, разные бытовые мелочи. Улыбнулся, взглянув последний раз на «Содом: день высшего гнева» и прикрепленные к стене карандашные наброски. Все это была уже абсолютно иная жизнь, хотя где-то в глубине души, сквозь фильтры подавления эмоций, Мефодий чувствовал отголоски прощальной грусти…

Но!.. Теперь у него был новый Приказ: покинуть убежище и сдаться «нашим людям»; «нашим», а не тем, что засели за дверью, и тем, что вновь были готовы посыпаться на голову, как перезрелые яблоки с веток.

Мефодий отодвинул в сторону холодильник и сразу же уловил с крыши противоположного дома доклады снайперов о том, что они наблюдают цель отчетливо и готовы стрелять на поражение.