Меч Вайу

– Это удалось установить, – Меченый швырнул на пол тонкий и прочный волосяной аркан с узлами, вязаными через равные промежутки. – Стрелу пустили сверху, со стены. Кстати, оружие убитого – акинак и горит с луком – исчезло, – добавил он.

– Ладно… – Марсагет немного поостыл. – Вечером общий военный совет. Предупредите.

Радамасевса и Аттамоса. А сейчас займитесь подготовкой к походу. Все свободны. Ты останься, – обратился вождь к Меченому. – Что купцы? – спросил Марсагет у Меченого, как только последний из военачальников исчез за дверью.

– Молчат.

– Я так и думал… Как торг?

– Отдают все за бесценок. И наши товары берут, почти не торгуясь.

– То то и оно… Как думаешь, когда двинутся в обратный путь?

– Сегодня, не позже чем после обеда, – уверенно ответил Меченый.

– Пошлешь за ними своих следопытов. Не исключено, что к ним где-то в пути присоединится и.

Афеней. Он мне нужен живым! Воинов подбери самых надежных и опытных. Думаю, три сотни тебе хватит. И смотри, чтобы на этот раз без промаху!

– Постараюсь.

– От этого многое зависит, Меченый, – вождь по-ложил руку на плечо старого воина. – Мы обязательно должны найти гадину, которая затаилась среди нас и так больно кусает.

– Я понимаю.

– Да, вот еще что: дай под начало кузнеца Тимна десяток воинов, и пусть он поднимется вверх по Борисфену. Мне нужно знать, где передовые отряды сармат.

– Но Тимн…

– Это пусть тебя не волнует! – вождь нахмурился. – Тимн один из лучших следопытов племени. Тебе это известно. А гадальщики пусть подождут… до более благоприятных времен.

– Да, но старейшины и жрецы…

– Сейчас принимаю решения я, – раздельно и твердо сказал Марсагет. – Это моя забота.

Скажешь Тимну, что мне нужен пленник-сармат. Если все удачно обернется, пусть пока не возвращается домой, а ждет от меня указаний.

– Где он должен ждать?

– Там, где мы охотились две зимы назад. Он знает…

Купеческий караван вышел из главных ворот вскоре после полудня. Чуть раньше десяток воинов во главе с кузнецом Тимном выехали через те же ворота на лучших жеребцах из табуна вождя и ускакали в степь.

ГЛАВА 7

Склоны глубокого оврага кудрявились зеленым сочным листом вековых лип, а на дне оврага журчал ручей, спрятанный среди густой поросли гибкого ивняка. Одним концом овраг примыкал к лесу, а второй терялся где-то в глубине безбрежной степной равнины.

Вечерело. Подернутое дымкой испарений солнце поблекло и медленно скатывалось за горизонт. Длинные тени манили вечерней прохладой, пришедшей на смену дневному зною. Еле слышимый шорох листьев заставил насторожиться человека – спрятавшись среди ветвей высоченной липы, он высматривал что-то в глубине оврага. Теснее прижавшись спиной к толстой ветке, человек бесшумно наложил на тетиву лука стрелу и застыл в напряженном ожидании.

Среди густого папоротника мелькнула тень, и на крохотную поляну, бесшумно ступая, вышел мужчина, одетый с ног до головы в звериные шкуры шерстью наружу. Его глубоко посаженные быстрые глазки были почти не видны среди буйной растительности, покрывавшей лицо; длинные, давно не чесанные волосы топорщились на голове, напоминая львиную гриву. В руках он держал увесистую дубину, утыканную медвежьими клыками, а на тонком сыромятном ремешке, заменявшим ему пояс, висел короткий нож с широким лезвием в деревянных ножнах. Принюхиваясь по-собачьи, он ступил шаг, другой – и вдруг неподвижно застыл, глядя себе под ноги. Затем медленно опустился на четвереньки, ощупал землю короткопалой заскорузлой ладонью – и стремительно нырнул в заросли. Человек, сидевший на ветвях липы, втихомолку выругался и опустил лук – он разглядел причину внезапного исчезновения неизвестного: несколько сломанных травинок и неглубокие вмятины в земле, которые тот ощупывал, были следами наблюдателя.

Запрятав лук в мягкий кожаный горит, он соскользнул вниз и так же бесшумно и быстро, как и мужчина в звериных шкурах, скрылся среди деревьев.

В том месте, где ручей выныривал из зарослей, превращаясь в неглубокое озерцо с кристально- чистой водой, спуск в овраг был пологим. В конце спуска, на берегу озерка, посреди большой и ровной поляны, расположился купеческий караван. Дымили костры, жалобно блеяли овцы, предназначенные на жаркое к ужину, шумно отфыркиваясь и галдя, купались воины наемной стражи, смывая липкий пот и дорожную пыль.

Немногочисленная группа воинов в полном боевом облачении с завистью поглядывала на купающихся, готовясь в сторожевой дозор. Слуги распрягли быков и сбивали их в стадо, чтобы отогнать на пастбище; купцы о чем-то совещались чуть поодаль.