Меч войны

Де Бюсси торжествовал: план Дюплейкса воплощён полностью и чаяния французов осуществились. Что касается Хэйдена, то он был пленником уже целых три месяца. Мысли об абсурдности его положения осаждали его как мухи. «Это какая-то шарада; мим, исполняющий роль мима в пантомиме о пантомиме, но тяжёлая истина в центре её вполне реальна: я — воображаемый посланник при дворе главы, который сам является марионеткой вражеских сил. Де Бюсси терпит меня лишь потому, что я убедил его, что моё присутствие выгодно Дюплейксу. Но я, по крайней мере, жив, а пока это так, я буду бороться против их планов всеми своими силами».

В день, когда был убит Назир Джанг, он спорил с маркизом под дулом его пистолета:

   — Месье, мне кажется, это понятно любому идиоту: если низам сохраняет при себе английского посланника, то что может являться лучшей ширмой, скрывающей истинное подвластное состояние Музаффара? Какое ещё доказательство его независимости может быть продемонстрировано перед миром?

   — Вы приносите слишком много беспокойства, дерзкий англичанин.

   — Приносил в прошлом. Но какое беспокойство могу причинить я вам теперь? — Он ядовито улыбнулся французу.

   — Будьте осторожны, месье, — сказал де Бюсси, купаясь в своей власти. — Будучи официальным посланником при дворе низама от имени Английской компании, вы, может, считаете, что обладаете иммунитетом против ареста вопреки воле низама?

   — О, у меня нет никаких иллюзий относительно вас, сэр.

   — Я просто хотел прояснить ситуацию. Индостан — необычная страна, и здесь всегда существует возможность несчастного случая.

Хэйден сорвал с него маску вежливой снисходительности, спросив напрямик:

   — Вы признаетесь, что можете хладнокровно убить заложника?

   — Вы не поняли меня! Вы — наш гость. — Де Бюсси поднял пистолет, его губы раздвинула усмешка. — Нравится это вам или нет.

   — Я не соглашусь на освобождение под честное слово. Вы не получите никаких обещаний, и я буду продолжать дипломатическую деятельность.

Улыбка исчезла с лица француза.

   — Это звучит так, будто вы решились покинуть нас.

   — Можете принять это как пожелаете.

Де Бюсси повернулся к низаму.

   — Как вы решите, ваше высочество? Вы оставите его при себе или отпустите?

Музаффар Джанг отмахнулся полностью от этого вопроса.

   — Значит, так и будет. Поскольку вам не дано разрешение уехать, вы должны остаться — и наблюдать.

«Наблюдать за вашей победой, — думал он, вскипая холодной яростью. — Иисус всемилостивейший, подумать только, лишь вчера, двадцать четыре часа назад, всё было в моих руках!»

Теперь же они ехали на север, и Осман сидел рядом с ним на слоне, наслаждаясь дорожной трапезой своего собственного приготовления: немного фруктов, шарики варёного риса, сушёная баранина. Челюсти Османа медленно двигались в такт шагам слона, он откидывал голову, глотая с наслаждением. Очищенный молитвой, предавшись Аллаху и отдав Ему весь груз забот, он смог избежать мстительных разбирательств, которые последовали за убийством Назир Джанга.

Хэйден вспомнил первый день своего пленения. Смерть Назир Джанга была такой внезапной, что событие потрясло всю армию низамата, пронёсшись по ней подобно тайфуну. Каждый командир конницы встал перед трудным вопросом лояльности, и восторженный де Бюсси сразу предпринял меры, чтобы погасить возможные колебания, посоветовав ошеломлённому Музаффар Джангу провозгласить всеобщую амнистию специальным указом.

   — Чтобы продемонстрировать великодушие вашего высочества. И ваше могущество. Вы — низам. Вы владеете дворцами Аурангабада и богатствами Хайдарабада. Вы — господин Декана и владелец Талвар-и-Джанга, к чему вы всегда стремились и что обещал дать вам месье Дюплейкс.

Музаффар сидел, открыв рот. Потрясение от пережитого кошмара ещё не оставило его, и он не мог найти в себе силы для радости. Хэйден ощутил прилив вины, когда Музаффар неожиданно выронил Талвар с его бесценным бриллиантом, чтобы рассмотреть окровавленный тюрбан своего дяди. Даже сквозь туман мучений, всё ещё застилавший его глаза, он разглядел Глаз Змеи, снял его с тюрбана и крепко прижал к своему сердцу.

Глаз! Как мог Музаффар всё ещё не сомневаться в его силе? Хэйден задал этот вопрос Осману, уверенный, что каждому теперь очевидно бессилие рубина против ужасающего проклятия бриллианта.

Осман склонил голову.

   — Господин Музаффар Джанг, Князь Счастливого Перепутья, овладел желаемым. Он стал низамом. А поэтому, господин, как он может не верить в это?

Теперь, спустя три месяца, Хэйден вспоминал эти слова. Желания нынешнего низама исполнились во всех отношениях.