Меч войны, или Осужденные

– Меня за Ферхади отец его сосватал. – Гила отхлебнула чаю, улыбнулась. – У него отец был, да примет почтенного Свет Господень, знаешь какой? У-у-у… Во всех интригах главный, на милости сиятельного всегда первый, и дружить с ним было выгодно, а враждовать опасно. А мой отец был главным судьей Ич-Тойвина и дружить с первым министром ой как хотел. Вот и принял сватовство, минуты лишней не раздумывая.

Ну, таких историй и у нас пруд пруди, подумала Мариана.

– А за мной тогда другой парень ухаживал, – продолжала Гила. – Тоже свататься собирался. Батюшка не против был… пока Ферхади не появился, да.

Гила снова улыбнулась. Мариана кивнула:

– Что может быть яснее?

– Мне Джодах больше нравился, – призналась Гила. – Он был сильный, обнимал – сердце замирало. И он был старше Ферхади, а мне тогда казалось, что муж с женой не должны быть погодками. Что муж должен быть разумным и поучать жен, как мой отец.

Почему мне кажется, что твоего ума на вас с Ферхади двоих хватит и еще останется, подумала Мариана.

– Когда Джодах узнал, что меня отдают за другого, он обозлился. Он поклялся, что я буду его, а я была глупая тогда и не стала спорить. Я не знала Ферхади… Джодаха я, правда, тоже не знала, но думала иначе.

– Он тебя похитил? – спросила Мариана.

Гила кивнула. Сказала:

– У Ферхади, видно, последние мозги не отшибло, что рыцаря твоего усыпил. Подумал: как бы драки не вышло, да и паломник все-таки, чужого короля рыцарь. Хотя… – Гила задумчиво покачала головой. – Может, и не о том он думал. Это ведь как игра, понимаешь? Кто чего стоит. Он мог решить тебе показать: смотри, девочка, твой спутник ни тебя, ни себя защитить не в силах. Для Ферхади это важно: мужчина должен защищать своих женщин. Знаешь, Мариана, это хороший обычай. Умный, да. Девушке полезно знать заранее, чем ее жених в себе гордится. Вот для Джодаха главное было – сила. Он мне как Ферхади показал, так у меня и сердце оборвалось. Связан, избит… только глазами сверкал… Ух, злой он тогда был!

– Ничего себе игры! – буркнула Мариана.

– А что ж, – пожала плечами Гила, – они мужчины. Они должны показывать, чего стоят. Вот и показали, оба. Тебе Ферхади что сказал? Про рыцаря?

– Ну… он спросил, будет ли мне все равно, что с ним станет.

– Ты ответила?

– Я… – Мариана запнулась. Прошептала: – Не помню.

– Ты и не подумала, что надо обязательно ответить. – Гила смотрела на младшую жену с открытой жалостью. – Ты решила, что это просто угроза. Ты промолчала. А потом Ферхади хотел тебя обнять, а ты стала вырываться. А он, дурень, решил, что это просто девичья стыдливость. А помнишь ты, что он потом тебе сказал?

– Чтобы я не боялась, – нахмурилась Мариана. – Что он отпустит Барти… даст ему уехать свободно. Так он что?…

– Он успокаивал тебя. Объяснял, что чтит обычай, что не держит на соперника зла. Он и подумать не мог, что ты поймешь его настолько неправильно.

– Гос-с-споди! – Мариана схватилась за голову. – Так это что получается? Что я могла… что я должна была просто сказать «немедленно нас отпусти»? И всё?!

– И всё, – кивнула Гила. – То есть я не говорю, что он бы вот тут же взял и отпустил. Он такой… иногда поддается страсти, да. Присаливает иногда круто. А ты ему понравилась, очень понравилась. Он мог попробовать все равно завоевать тебя. Но он не взял бы тебя силой, никогда. Он ценит любовь, и ему интересно искать, как можно завоевать сердце строптивицы, а не ее тело.

– Но он угрожал мне, – уже без прежнего запала сказала Мариана.

Гила вздохнула:

– Он может. Я и говорю: иной раз круто присаливает. Обычно тогда, правда, когда чует слабину. Ты вспомни, как и о чем вы говорили. Подумай, что он мог принять за слабость.

– Я плохо помню, – призналась Мариана. – Я ведь и правда его боялась.

– А сейчас? – Гила подняла тонкие брови.

Мариана не ответила. Что отвечать? Что сейчас она уже не знает, кого винить? Что думает только о том, что будет с Барти? Или – что мужчина, которого любит такая женщина, как Гила, вряд ли может быть совсем уж мерзавцем?

Несколько минут две жены Льва Ич-Тойвина сидели молча. Гила откусывала пастилу, прихлебывала чай. Улыбнулась вдруг, положила на живот ладошку. Сказала:

– Пинается. Уже скоро, маленькая.

– Послушай, – спросила Мариана, – а тогда… ну, с тем твоим женихом… значит, ты все-таки выбрала Ферхади? Почему? Тебе ведь тот больше нравился?

– Мужчины, – задумчиво повторила Гила, – показывают, чего они стоят. А мы, женщины, – оцениваем. Джодах сказал мне: «Ты будешь моей, и вот что будет со всяким, кто захочет нас разлучить». А Ферхади он сказал: «Я научу тебя не зариться на чужих невест». А я… я поняла, что не хочу жить с мужем, который способен избивать связанного соперника на глазах у любимой женщины. Что мне больше по сердцу стойкость, чем сила. Быстро поняла. Нескольких минут хватило.

Когда Гила допила чай и ушла, Мариана долго сидела молча. Ты не бойся, сказала на прощание старшая жена, он тебя не тронет, пока сама не скажешь, что хочешь его. Но я тебе советую поговорить с ним. Объясниться.

Объясниться… Легко сказать!