Меч возмездия

Сразу стало ясно, зачем на заседание были специально вызваны Генеральный прокурор СССР Роман Руденко и Председатель Верховного суда Александр Горкин. Руденко по возможности спокойно объяснил: «Расстреливать, Никита Сергеевич, мы не можем, потому что у нас закон этого не предполагает». Но Хрущёв только распалялся еще больше: «Человек, этот самый Рокотов, совсем разложился. Таким одно место – в гробу… У крестьян есть поговорка: худая трава с поля вон. Так что законодательство надо пересмотреть». Звучало это как беспрекословное указание, которое нужно выполнять.

Руденко попытался объяснить: «Если закон не установил смертной казни, мы не можем ее применять. За историю советской власти никогда не было таких случаев».

Ответ Хрущёва точно зафиксирован в стенограмме: «Да пошли вы к чертовой матери! Нужно расстреливать таких типов, чтобы не поощрять других к подобным деяниям! Вы, вообще, чью линию проводите? Линию мою, нашей партии или какую-то еще?»

Напомним, что Роман Руденко был фигурой, известной во всем мире. Один из главных обвинителей на Нюрнбергском процессе над главными нацистскими преступниками. И тут его как мальчишку отчитывают перед другими на заседании ЦК. Отчитывают несправедливо, за то, что соблюден закон.

Руденко хмуро возразил: «Я провожу линию, направленную на соблюдение социалистической законности».

«Вы свободны!» – буркнул Хрущёв.

Эту фразу можно было понимать как угодно.

В данном случае я почти дословно цитирую черновые записи заседаний Политбюро ЦК КПСС, о которых мне ранее рассказывали члены семьи Руденко. А было это так.

Вечером, после ужина, Роман Андреевич попросил свою старшую дочь Галину зайти к нему в кабинет и подробно поведал ей об этой ситуации, вполне предвидя свою отставку, рассказывала мне Галина. И попросил, чтобы она поделилась этой информацией с Сергеем, его младшим сыном, и своими детьми, когда они вырастут, что происходило на самом деле. Потому что его теперь могут обвинить в чем угодно.

Вскоре, выступая на городском митинге в Алма-Ате, Хрущёв снова высказался о деле Рокотова: «Вы читали, какую банду изловили в Москве? И за все про все ее главарям дали по пятнадцать лет! Да за такие приговоры самих судей судить надо!»

В кулуарах и на закрытых совещаниях он высказывался еще жестче: «Таких судей самих надо расстреливать!»

Седьмого июля Председателя Московского городского суда Леонида Громова, судившего Рокотова и Файбишенко, отстранили от занимаемой должности. Но перед этим предлагали провести суд уже в третий раз и исполнить «расстрельный наказ» Первого секретаря. Громов отказался.

Исход нового процесса был ясен всем, ведь 1 июля 1961 года появился еще один указ Президиума Верховного Совета СССР, который теперь предусматривал за валютные операции смертную казнь – расстрел.

Увольнение Громов воспринял тяжело. Он верил, что самое страшное в истории страны, репрессии, уже позади и не повторятся. Смертная казнь в СССР была отменена в 1947 году. В январе 1950 года ее восстановили, но только для шпионов, изменников и диверсантов. А в 1959 году Хрущёв с трибуны ООН призвал отменить смертную казнь навсегда – по всем статьям и во всем мире. Прошло два года, и он уже требует исключительную меру, наплевав на закон.

Руденко ждал решения своей участи два месяца. Его конфликт с Хрущёвым получил неожиданное разрешение на очередной сессии Верховного Совета СССР. Хрущёв попросил Руденко подняться и сказал: «Вот, я ставлю вам в пример нашего Генерального прокурора, который не побоялся высказать свое мнение, смело отстаивал свою точку зрения. Вот, берите с него пример».

Искренне говорил Хрущёв или лукавил? Кто знает. Зато точно известно, что на тот момент Рокотова, Файбишенко и Яковлева уже не было в живых.

Третий процесс по их делу состоялся 1819 июля 1961 года. Менее трех недель прошло с момента подписания указа, которым вводилась смертная казнь за деяния такого рода. Но за это время успели внести протест на предыдущий приговор, отменить его и снова направить дело в суд. Рекордная поспешность, сразу виден стиль Хрущёва: хочу – и все тут!