Меч возмездия

И действительно, вскоре в Санкт-Петербурге состоялся грандиозный процесс по так называемому делу «ста девяносто трех». Заседание Особого присутствия Правительствующего сената открылось 17 октября 1877 года под председательством сенатора К. К. Петерса. Основное обвинение поддерживал прокурор В. А. Желеховский. Защиту подсудимых на этом процессе осуществляли лучшие адвокаты столицы: Г. В. Барковский, А. Л. Боровиковский, В. Н. Герард, М. Ф. Громницкий, Н. П. Карабчевский, А. Я. Пассовер, В. Д. Спасович, Д. В. Стасов и другие. Всего было 35 адвокатов. Кроме того, защитником выступил и профессор уголовного права Санкт-Петербургского университета, ученый с мировым именем Н. С. Таганцев. В этой блестящей компании оказался и начинающий присяжный поверенный П. А. Александров. И надо отдать ему должное – он не затерялся среди корифеев, хотя Александров, по мнению современников, не блистал выдающимися ораторскими данными, говорил несколько гнусавым и не слишком громким голосом, без особой жестикуляции, но достаточно уверенно и смело. Чего стоит только одна заключительная фраза его речи по поводу устроителей этого процесса, записанная петербургским полицмейстером А. И. Дворжицким и приведенная в его докладе для императора: «Вспомнит их история русской мысли и свободы и в назидание потомству почтит бессмертием, пригвоздив имена их к позорному столбу».

Тот же полицмейстер в своей записке проклинал «расходившихся говорунов», которые, по его словам, произносили «невозможные защитительные речи, представляющие, в сущности, беспощадное обвинение властей». Особенно его возмутила речь Александрова, и он жалел, что адвоката за нее нельзя «упечь в ссылку».

Демократические круги России оценивали поведение адвокатов на процессе как превосходное. И среди других особо выделялись «блестящие громовые» речи Александрова.

Результат рассмотрения дела тоже впечатляющий: 90 человек судом были оправданы, 70 – приговорены к различным срокам лишения свободы и ссылке и только 28 – к каторжным работам. Власти были настолько недовольны приговором, что даже оставили «без внимания» просьбу суда о смягчении наказания лицам, осужденным на каторгу.

Но настоящий триумф Александрова был еще впереди.

Шестого декабря 1876 года на площади Казанского собора в Петербурге студенты и молодежь впервые открыто провели антиправительственную демонстрацию. Полиция с помощью извозчиков и приказчиков из ближайших магазинов быстро разогнала небольшую толпу «господ и девок в платках», осмелившихся даже поднять красный флаг. Были арестованы 32 человека. Дознание провели быстро, и уже в конце декабря 21 участник демонстрации был предан суду Особого присутствия Правительствующего сената. В январе 1877 года пятерых подсудимых, в их числе и Боголюбова, приговорили к каторге, троих оправдали, а остальных отправили в ссылку.

Тринадцатого июля 1877 года дом предварительного заключения, где содержались осужденные, посетил градоначальник Ф. Ф. Трепов, человек малообразованный, деспотичный и грубый. Ему что-то не понравилось, и он стал распекать тюремное начальство, а затем накинулся на Боголюбова, вздумавшего пререкаться с ним. Кончилось все тем, что Трепов приказал посадить Боголюбова в карцер, а спустя несколько часов, получив предварительно разрешение министра юстиции графа К. И. Палена, дал указание высечь арестанта. Эта незаконная и унизительная экзекуция вызвала возмущение не только в столице, но и за ее пределами. В доме же предварительного заключения начался настоящий бунт. Чтобы прекратить беспорядки, администрация приняла самые жесткие меры.

Последствия событий, произошедших в доме предварительного заключения, не заставили себя ждать. 24 января 1878 года в приемной петербургского градоначальника раздался выстрел. Двадцативосьмилетняя дворянка Вера Ивановна Засулич стреляла в Ф. Ф. Трепова, причинив ему тяжелое ранение.

Несмотря на явно политическую подоплеку этого преступления, дело велось как обычное уголовное и было передано на рассмотрение суда присяжных. Заседание по делу открылось 31 марта 1878 года под председательством А. Ф. Кони, только недавно севшего в кресло председателя Санкт-Петербургского окружного суда.

Обвинение было поручено поддерживать довольно слабому прокурору К. И. Кесселю после того, как от такой «чести» отказались опытные прокурорские работники В. И. Жуковский и С. А. Андреевский.