Меч возмездия

В. И. Засулич присяжными заседателями была оправдана. А. Ф. Кони так описывает это событие: «Тому, кто не был свидетелем, нельзя себе представить ни взрыва звуков, покрывших голос старшины, ни того движения, которое, как электрический толчок, пронеслось по всей зале. Крики несдержанной радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты, топот ног, возгласы: „Браво! Ура! Молодцы! Вера! Верочка! Верочка!“ – все слилось в один треск, и стон, и вопль. Многие крестились; в верхнем, более демократичном отделении для публики обнимались; даже в местах за судьями усерднейшим образом хлопали…»

А вот как описывает свои впечатления от процесса начальник дома предварительного заключения М. А. Фёдоров: «Я слышал многих защитников, но никто из них не говорил так сильно, так убедительно, как Александров, защитник Засулич. Впервые тогда я слышал на суде взрыв аплодисментов не только со стороны обыкновенных смертных, переполнивших зал и хоры, но и среди лиц, сидевших за судейским столом, из которых на многих виднелись звезды».

После вынесения оправдательного приговора публика носила Александрова по улице на руках. Триумф его был полный. Речь Александрова обошла не только всю русскую, но и мировую прессу. Престиж присяжных поверенных в глазах общества поднялся на небывалую высоту.

Речь Александрова высоко оценивали и его коллеги-адвокаты. Н. П. Карабчевский назвал ее «потрясающей по силе и выразительности». Д. М. Герценштейн писал, что Александров «просто превзошел самого себя. Он не защищал Засулич, он обвинял весь строй – таково было впечатление, и в этом была его сила и залог его победы». После процесса В. Засулич Александров, сразу став знаменитым, успешно осуществлял защиту по многим политическим и уголовным делам. В начале 1880-х годов в качестве присяжного поверенного он участвовал в процессе «двадцати», в котором защищал Емельянова, в процессе «семнадцати». В марте 1879 года он защищал группу евреев Кутаисской губернии, обвинявшихся в похищении и умерщвлении в ритуальных целях шестилетней девочки.

Многие речи Александрова были образцом ораторского искусства. Современники вспоминали, что к своим речам он всегда тщательно готовился, добросовестно и скрупулезно изучал дело, долго и основательно обдумывал свою позицию. Во время самого процесса проявлял изобретательность, находчивость и истинные бойцовские качества.

Выступая в одном из процессов вторым после Александрова, известный русский адвокат Н. П. Карабчевский, когда ему было предоставлено слово, встал и сказал: «Я должен говорить, но я еще слушаю!» Так высоко он оценил великолепную двухчасовую речь Александрова.

Очень меткую характеристику дал речам Александрова и другой выдающийся юрист, В. Д. Спасович: «Он был остер, как бритва, холоден, как лед, бесстрашен, как герой».

Свою последнюю речь Александров произнес по делу Нотовича.

Десятое февраля 1893 года. Суть дела заключалась в следующем. В 1888 году в газете «Новости» была напечатана статья «О чем говорить». Вслед за ней еще несколько статей, в которых разоблачались злоупотребления в деятельности Санкт-Петербургско-Тульского банка. Члены правления банка подали жалобу прокурору Санкт-Петербургской судебной палаты, требуя привлечения к уголовной ответственности редактора газеты Нотовича за оскорбление и клевету. Окружной суд, рассматривая дело, признал Нотовича виновным и осудил его. После обжалования приговора защитой Санкт-Петербургская судебная палата вынесла подсудимому оправдательный вердикт. На этот раз по протесту прокурора Правительствующий сенат отменил приговор палаты и направил дело на новое рассмотрение.