Меч возмездия

Свидетели – очевидцы преступлений карателя – приехали на новый процесс в Голландию. Однако и припертый к стенке неопровержимыми доказательствами, фашистский палач вел себя в Амстердамском окружном суде вызывающе, что даже стало предметом запроса в голландском парламенте. Ментен заявил, что все собранное – «выдумка советской юстиции» и выставил со своей стороны около 80 лжесвидетелей, бывших эсэсовцев, проживающих в Германии и других странах. Более того, прозвучали угрозы в адрес высокопоставленных лиц Голландии, чтобы «не раздували из мухи слона».

Кстати, обещаний расправы было немало. Неизвестные лица угрожали многим свидетелям, давшим показания против обвиняемого, и даже прокурору Хабермелу.

Ментен стоял на том, что он не был в 1941 году в селах Подгородцы и Урич и не виновен в казнях советских людей. Однако обвинитель – прокурор Хабермел – представил суду такую его запись: «Я в качестве зондерфюрера СС прибыл во Львов вместе со штабом группенфюрера Шенгарта для того, чтобы оказать помощь в решении еврейского вопроса, а также для борьбы с движением Сопротивления». Этот красноречивый документ был найден в подвалах бывшего голландского консульства в Кракове, где часто бывал обвиняемый.

Несмотря на все ухищрения, Ментену не удалось переубедить судей, и он был приговорен к 15 годам тюремного заключения. Однако до торжества справедливости было еще далеко. По кассационной жалобе Ментена Верховный суд Голландии отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в окружной суд Гааги. В связи с этим газета «Известия» 31 мая 1978 года высказала самое вероятное предположение: «Скорее всего, и на этот раз кое-кто пытается взять под защиту нацистского преступника и смягчить вынесенный ему приговор».

Гаагский окружной суд «смягчил» приговор до полного оправдания Ментена. Основание изумило юристов и общественность: якобы покойный министр юстиции Голландии Донкер в 1950-х годах обещал Ментену не привлекать его к уголовной ответственности!

Не только в Голландии и СССР, но и во многих других странах поднялась волна возмущения. Общественная группа «Справедливость и гласность в деле Ментена» организовала в Гааге манифестацию, в которой участвовали все организации сопротивления и жертв войны. Р. А. Руденко, бывший в то время Генеральным прокурором СССР, в интервью агентству печати «Новости» заявил: «...решение об освобождении военного преступника Ментена есть грубейшее попрание основ международного права и международной безопасности».

Крестьяне сел, где в годы войны орудовал Ментен, направили правительству Голландии письмо, в котором требовали отмены оправдательного приговора и примерного наказания эсэсовца. Помню, как во время моей командировки во Львовскую область прокурор области Борис Тихонович Антоненко рассказывал, что возмущенные жители области вышли на митинги с требованиями наказать преступника. В выступлениях приняли участие студенты и преподаватели Львовского университета, рабочие многих предприятий, лесорубы, колхозники, юристы.

Под давлением общественного мнения голландская прокуратура опротестовала оправдательный приговор, и Верховный суд страны отменил его. При этом Ментен находился на свободе и проживал на своей вилле. После очередной проволочки дело принял еще один окружной суд – роттердамский.

В сентябре 1979 года роттердамские судьи нашли свой предлог для приостановления дела – дескать, Ментен страдает старческим склерозом. Соответствующее определение суда было также опротестовано, и летом 1980 года дело начали рассматривать в четвертый раз!

Вновь суд захлестнули потоки наглой лжи. Ментен и его защитник дошли до утверждений, что фашисты не чинили никаких расправ над советскими людьми. По ходатайству обвиняемого в суд были вызваны бывшие солдаты и офицеры вермахта, которые расхваливали порядки немецких оккупационных властей и договорились до того, что население «дружественно» к ним относилось и не было никаких партизан! Не останавливаясь ни перед чем, Питер Ментен оговорил своего брата – Дирка Ментена. Дескать, это его родственник, а не он был в селе Подгородцы в 1941 году.

Дирк Ментен прибыл в суд и охарактеризовал Питера Ментена как нечестного человека, способного пойти на крайности даже по отношению к родственникам. Вновь в Голландию приехали советские свидетели и подтвердили прежние показания, что расстрелами во львовских селах руководил именно Питер Ментен.