Меч Зарины

― Остановитесь! ― закричал старик охранник. ― Если мы убьем его, нам же прикажут хоронить прокаженного.

Воцарилась тишина.

Охранник замахал руками и убежал. Вскоре собрались все охранники, и тут Фамир понял, что с ним случилось что-то страшное.

― Гоните его в пустыню, к шакалам! ― кричали охранники, перебивая друг друга. ― Пусть идет куда хочет! Скоро у него отвалятся руки, потом ноги. Он сгниет, как падаль. Даже шакалы отвернутся от него. Пусть идет!

Саки, которым слово «прокаженный» ничего не говорило, с ужасом слушали выкрики охранников.

― Ты бы пожалел человека и снял с него цепи, ― осмелился сказать Саксафар одному из охранников. ― Как же он пойдет в цепях? Да и тебе они пригодятся для другого раба.

― Молчи, сын змеи!―закричал охранник. ― Не учи людей, коли разума не имеешь! Только безумец может прикоснуться к нему. Теперь уже никогда никто не снимет с него цепей.

Фамир слушал все это в каком-то забытьи. О нем говорят, как об умершем. Что же с ним случилось? Разве рабство ― это не высшая кара, какая может быть послана небом? Разве голод, холод, жажда и муки бесправия ― это еще не все, что суждено испытать человеку? Он сгниет заживо. И если кто-либо подойдет к нему, чтобы снять с него цепи, то сам погибнет.

― Сними с него цепи!―стали кричать саки. ― Или дай нам это сделать!

― Вы не подойдете к нему, иначе я вас всех прикончу на месте!―закричал старший охранник. ― Будь моя воля, я бы каждого из вас проткнул копьем. Кто знает, может быть, все вы теперь прокляты богом. Ступайте отсюда сейчас же!

Саки столпились и стали о чем-то перешептываться. Потом Фамир увидел, как они складывают в мешок вы-данную им на день еду.

― Теперь вы разойдетесь и дадите дорогу прокаженному! ― закричали охранники, подняв свои плети. ― Иди, проклятый небом и солнцем! Уходи подальше отсюда!

Фамир пошел. Но куда идти? Где найти укрытие? Как прожить одному в чужом, неведомом краю? Теперь он уже не может вернуться в родные степи. Теперь уже нет нужды стремиться к Зарине. Все потеряно! Все кончено!

Он обречен! Он погибнет вдали от людей. За что все это? Куда он идет?

Его нагнал Саксафар. Он протянул ему мешок с едой и сказал, что снимет с него цепь.

― Не подходи! ― закричал Фамир. ― Ты погибнешь, прикоснувшись ко мне, я проклят богом!

― Я сниму цепь, ― сказал Саксафар, хватая цепь, которой были скованы руки Ф.амира. ― Мы все решили, что кто-нибудь должен освободить тебя от оков. Я взялся. Я должен!

― Не прикасайся!―кричал Фамир. ― Я обречен на гибель, пусть уж остаются оковы, все равно...

― Не говори так, брат Фамир. Ты еще узнаешь радость: мы добудем целебных трав, мы не оставим тебя. Не мешай мне... Трудно разорвать эту бронзовую цепь. Как крепко она сделана! Ну-ка, пойдем подальше к пещере. Там есть камни, попробую я камнем разбить ее.

― Зачем же ты губишь себя? ― спрашивал Фамир.― У тебя сын растет и молодая жена ждет тебя в твоем шатре.

― Я не верю охранникам, будь они прокляты! Не будем страшиться, Фамир. ― И Саксафар стал камнем разбивать крепкие оковы. Ему удалось в одном месте разорвать цепь, и тогда Фамир стал ему помогать. ― Иди в пещеры, вблизи которых мы брали камни, ― говорил Саксафар. ― Мы будем по очереди приносить тебе еду. Ты не умрешь с голоду.

― Я все равно погибну, ― сказал Фамир.― Не губите себя. Для вас еще настанет день освобождения, я верю, а для меня ничего уже не будет на земле. ― Фамир отвернулся.

― Возьми нож, я стащил у охранника, ― шептал Саксафар.― Он не видел, как я ушел к тебе. Сделаешь себе лук. Стрелы мы добудем тебе. Жди нас в пещере.

Фамир молча поклонился другу.

― Ты сделал для меня больше, чем мог бы сделать родной отец. Ступай, чтобы тебя не поймали и не избили. Берегись, как бы и тебя не коснулось это проклятье. Пей настой из трав. Я буду молить богов о твоем спасении, Саксафар.

― Иди, Фамир, мы не забудем тебя. Может быть, болезнь покинет тебя и ты уйдешь в родные степи. Тогда передай сакам, что мы живы и ждем освобождения... Я пойду...

― Погоди... Ты видел когда-либо прокаженного? ― спросил Фамир. ― Посмотри на меня. Так ли выглядит прокаженный?

― Я никогда не видел прокаженного, ― отвечал Саксафар. ― Никто из нас не видел. А охранникам я не верю. Хоть здесь часто встречаются прокаженные, но они могли соврать, чтобы запугать нас. Беда пришла. Иди, Фамир. Может быть, дойдешь до родных степей. Ты на свободе!

― Такая свобода хуже неволи! Зачем же я пойду в родные степи? Чтобы принести проклятие сакам?

Они расстались. Фамир пошел по знойной, пыльной дороге, едва волоча ноги. Еще вчера ему показалось бы счастьем освободиться от цепей, а сейчас он свободен, но еще более несчастен. Проклятье, что легло на его плечи, уже никогда не покинет его. Как же ему жить? Он не может приблизиться к людям. Его забросают камнями.