Меч Зарины

С нетерпением ждал Мадий возвращения сына. Ведь он все подготовил для свадьбы Фамира. Удастся ли ему задуманное? Сумеет ли он породниться со знатным китайским родом? Если сумеет ― хорошо! Тогда он возвысится над другими племенами, возвысится над Миромиром. Вожди племен преклонят перед ним колени, когда увидят свадебный караван и тройку белых коней, запряженных в китайскую колесницу. Вся степь загудит от восторга и удивления. Ведь никто из саков не достиг подобного. Нет ни одного сакского воина, который был бы женат на китайской принцессе. А его сын будет женат. Будет... если не откажется. А вдруг откажется? Ведь он упрям и несговорчив. Не любит, когда ему прекословят. Ведь перед самым походом поссорились! Тогда Зарина, дочь Миромира, победила на скачках. Фамир, потеряв голову, захотел жениться на ней. Надо же было сказать свое слово сыну. И Мадий потребовал, чтобы сын забыл о Зарине и не слал свадебных даров. Зачем будущему вождю племени, отважному Фамиру, нужна такая жена? Прошли времена, когда женщины были владычицами. Если она в семнадцать лет ведет сотню воинов, что же будет дальше? Своевольничать будет. Все они такие, дочери вождей. И его собственные дочери показали себя. Ни одна не сделала так, как велел отец. А люди боятся Мадия. Но нет, Фамир не должен отказаться от китайской принцессы. Да и как можно отказаться от невесты, столь знатной и богатой! Стоит ему, Мадию, только подумать об этом, и сердце его начинает прыгать от радости. Ведь китайская принцесса прибыла из великого царства Чжоу, из богатой страны, где князья живут, как цари, а царей называют «сынами неба». Только он, Мадий, смог добыть это сокровище. Только у него хватило хитрости похитить богатую невесту, предназначенную молодому, богатому вождю далекого, неведомого племени. Удача! Большая удача! Как добрый приплод весной, когда родится много породистых жеребят.

Мадий, обычно мрачный и суровый, встретил сына с нескрываемой радостью. Хромая, опираясь на суковатую палку, он повел Фамира к просторному шатру, который белел среди других, подобно новому парусу на реке. Вокруг шатра толпились дети. Одни заглядывали в щели, другие смело протыкали войлок, чтобы посмотреть в дырочку, третьи, стоя у входа, просили:

― Сыграй нам, Голубой Цветок!

Мадий цыкнул, и детвора унеслась, как стая вспугнутых воробышков.

― Пойдем, посмотришь, какое сокровище я приготовил тебе, ― предложил Мадий, явно довольный тем, что дождался наконец Фамира.

Его обветренное морщинистое лицо с расплющенным носом и редкой всклокоченной бородой выражало гордость и самодовольство. Низкорослый, квадратный, он казался обломком скалы, на который поставили большую голову, позабыв сделать шею.

― Кто же там? О ком ты говоришь?

― Сын мой, тебя ждет китайская принцесса.

― Ты шутишь, отец!

― Смотри и удивляйся! Это настоящий цветок!

Мадий отдернул полог, и Фамир увидел прелестное тоненькое существо в голубом шуршащем шелке. Принцесса и в самом деле была похожа на цветок с маленькой изящной головкой на тонкой смуглой шее. Принцесса вскочила и отбросила игральные кости, которыми забавлялась со своей служанкой. Низко склонившись перед вошедшими, она прижала к груди смуглые пальчики с длинными красными ногтями и произнесла приветствие приятным, певучим голосом.

― Поистине цветок! ― согласился Фамир. ― Впервые вижу такую! Совсем не похожа на сакских женщин. Маленькая, тоненькая, как тростиночка. А руки какие крохотные, и кобылицу не подоит. Ногти длинные. С такими ногтями никакой работы не сделаешь. Зачем она здесь, отец? Откуда она?

― Тебе не верится, сын мой, а ведь эта китайская принцесса ― твоя невеста.

― Невеста? На что мне она, отец? Ей няньки нужны. Для нее нужно дворец построить. Она в шатре захиреет.

― Привыкнет! Живет, не жалуется... Разве ей плохо здесь? Я велел ее хорошо кормить. Ничего не жалею. Каждый день посылаю ей ягнят. Дочерей так не кормил. Одно слово ― принцесса. Сколько времени прошло, а наши женщины всё приходят смотреть на нее. Удивляются: все у нее по-особенному, все как положено в великом царстве Чжоу.

Пока мужчины говорили о чем-то непонятном, принцесса с далекой реки Хуанхэ молча склонилась перед ними. Наконец Мадий догадался, знаком дал понять, что следует сесть. И тогда принцесса села на тростниковую китайскую циновку и жестом указала им место против себя. Затем она шепнула что-то своей служанке, и та поспешила подать блюдо с угощениями, принесла расписные чащи с питьем. Это был кумыс. Его готовили в шатре Мадия, и служанка каждый день приходила за ним.

Принцесса с улыбкой смотрела на Фамира своими черными, сверкающими, как бусины, глазами. А Мадий отвечал сыну на его недоуменные вопросы.

― Ты женишься, сын мой, и получишь богатые дары. Пусть у нее будут няньки, но ты породнишься со знатным китайским родом и заслужишь почет и уважение у людей своего племени. Никто из нашего племени еще не достиг такого. Ты первым из саков женишься на дочери князя. А вожди племен, живущие на границе великого Чжоу, давно уже догадались установить связь с богатыми князьями Чжоу.