Меченые Проклятием

Однако, судя по лицу Шупиим, ничего хорошего тут не было. Судя по ее лицу, она предпочитала держать своего колосса-мужа на привязи покрепче. Взрослые вокруг них мало-помалу исчезали. Даже собаки, обнюхавшие следы Гвин, начинали утрачивать интерес, но дети продолжали глазеть на нее. У нее стучало в висках, все тело разламывалось от боли. Вокруг этого дома направо, вокруг того налево… Почему у них нет настоящих улиц? Запахи стряпни, куриного помета, детей. Через несколько лет Гвин уподобится этой женщине? Неуклюжая одежда из домотканого холста, младенец у ее груди, его братишка держится за ее подол? Что-то не похоже на Гвин Солит. Но через несколько дней она станет Гвиним Тарн. И Гвиним будет иной.

Теперь она обнаружила, что в расположении домов есть определенный порядок. Они группировались по пять-шесть – так, что все двери были обращены к подобию общего внутреннего двора, поросшего замусоренной травой. Шупиим направилась к черному провалу в грубой, беленной известью стене. По сторонам – две скамьи. Навстречу ринулся поток испуганно квохчущих кур.

Внутри приятная прохлада, но и сумрак, пропитанный запахами древесного дыма, стряпни и людей. Окон не было, свет падал из дверного проема и из-под стропил, так как стены не смыкались с кровлей. На середине очаг, по стенам – кровати, прялка и больше ничего. Значит, они едят, сидя на полу. Горшки и сковороды, мешки с запасной одеждой, плетенки с овощами, пучки душистых трав свисали с балок, куда не могли забраться крысы. Первозданная убогость, но в самой ее простоте было что-то странно привлекательное. Жизнь в таком доме должна быть бесконечно далека от интриг и политики Далинга. Еда, сон, любовь – вот и все, что важно тут.

Нет, еще одно! Ведро с водой, накрытое тряпицей. Оно поглотило ее внимание, более желанное, чем торжественный обед из семи блюд.

– Разденься и вымойся, Гвин-садж, – сказала Шупиим, осторожно укладывая младенца на одну из кроватей. – Сейчас подберу тебе чистую одежду.

– Я привезла кое-что, но не знаю, куда отвели лошадей. (И кто-нибудь вспомнил про Джодо, джоолгратку?)

– Городская одежда тут не годится. И не беспокойся о Старике… то есть о Булрионе-садже. Он тебя скоро разыщет. Ты, наверное, устала с дороги?

Стараясь не замечать ничем не закрытого дверного проема и взглядов двух малышей, Гвин сняла грязную пропотевшую одежду, встала на колени у ведра и взяла тряпицу. Вода была холодная, но такая приятная! Простые радости дарят неимоверное удовольствие. Каждое прохладное прикосновение тряпицы вместе с пылью, казалось, убирало заботу за заботой. Она наклонила голову, чтобы помыть волосы. Дети внимательно и молча следили за ней. Когда домой явится Джукион…

Шупиим, орудуя крюком на жерди, сняла с балки мешок и принялась рыться в нем, весело напевая себе под нос. А потом засмеялась:

– Кажется, Гвин-садж, в невестах ты будешь ходить даже меньше, чем я!

– Называй меня просто Гвин. Или Гвиним? Надо привыкать. Да, все произошло на удивление быстро.

– Как и со мной. Он был такой огромный, такой красивый – и такой простодушный! По-моему, между нами все решилось за первые несколько минут. И я ни разу не пожалела, Гвин. Меня любят так, как женщина может только мечтать!

Спасибо. Твои слова меня утешают.

– Они простые люди. Если в тебе есть что-то хорошее, они примут тебя в свои.

Как странно сказано! Откуда можно знать, есть ли в тебе хорошее или нет? Что-то в ней привело ее сюда. Но хорошее ли?

– Здесь жизнь бывает очень нелегкой. – Шупиим положила рядом с Гвин балахон и юбку, а мешок водворила назад на балку. – Но это ведь приносит удовлетворение, верно? Жить хорошо, приносить в мир новую жизнь, не это ли указ Судеб? Принять то, что тебе дано, и извлечь из него все самое лучшее.

– Да ты философ! – Гвин надела юбку и балахон, наслаждаясь их грубым прикосновением к коже.

Жена Джукиона засмеялась:

– Просто влюбленная и мать! Больше ни на что у меня времени нет.

– Этого вполне достаточно.

Шупиим задумчиво оглядела свою гостью с головы до ног.

– Для меня – да. Но не думаю, что тебе этого будет довольно. Тебе нужен гребень… вот! Но позволь мне… – Она выжала воду из волос Гвин, потом попыталась заплести их в косы по-зардански. Но они были слишком короткими.

Она сердито причмокнула языком.

– Спасибо. Но почему ты думаешь, что мне нужно больше, чем тебе?

– Не знаю… Ты образованная.

– И это делает меня меньше тебя?

– Пожалуй, кое в чем и да. И много больше во всем остальном, разумеется. Начинает темнеть. Я провожу тебя в дом Старика, он ведь ждет тебя к ужину. – Шупиим засмеялась. – Только не жди, что вас оставят вдвоем!

Что-то вроде зловещего предупреждения. Старшие сыновья и племянники захотят испытать чужую. А если не они, так их жены безусловно.

– Кто ведет его дом?

– Харим, так как Гайлим вышла весной замуж. Но ей всего четырнадцать, а потому ей помогают соседки. Хотя она в этом ни за что не сознается.

Гвин не сумела подавить вздоха.

– А сколько их там еще?