Меченые Проклятием

– Не знаю. Многие покончили с собой. – Васлар посмотрела сверху вниз на Джасбур и нахмурилась, несомненно, только сейчас полностью восприняв ее обезьянью уродливость. – А на самом деле ты какая?

– Сейчас такая, какой ты меня видишь. Три дня назад я была мужчиной, горбуном. А в следующем месяце стану тем, чем ты увидишь меня тогда.

Она знала, что именно с непредсказуемостью будущего смириться было труднее всего. С невозможностью что-то планировать. Это было даже хуже, чем смена пола.

– Но в самом начале?

– В самом начале я была ребенком. Мне только-только исполнилось десять, когда я заразилась звездной немочью.

– Мальчиком или девочкой?

– Какое значение это имеет теперь? Ты считаешь, что тебе тяжело приспособиться к перемене в тебе. А ты попробуй вообразить, каково мне приходилось подростком! То двенадцать, то девятнадцать, и опять, и опять десяток раз, если не ошибаюсь. Нынче у тебя пробивается борода, а завтра начинаются месячные. И вот ты снова маленький ребенок.

Краем глаза она уловила какое-то движение. Кто-то вышел из одной развалюхи, направился навстречу им по пляжу. От ветра глаза у нее слезились, и фигура расплывалась смутным пятном.

– Расскажи мне про остальных.

– Мандасил. Он ивилграт. Два джоолграта – Эфи и Кинимим. Совсем еще дети. К себе мы их не подпускаем, а между собой они ладят. По-моему, наши мысли пугают их больше, чем их мысли – нас.

Джасбур вздрогнула. Уж это чистая правда!

– И кто еще?

– Тигон. Ему лет пятнадцать. И Шард. Он старше, ему за пятьдесят. Оба огоулграты. Рядом с ними творятся всякие жуткие вещи.

– Не затрудняй себя подробностями, – сказала Джасбур. Необученные огоулграты могли стать смертоносными.

– Была еще одна, но она занедужила и умерла. Мы… я думала, что, может, это на нее навлек Мандасил. Он ее хотел, а она ему отказала. И сразу заболела. – Это не был вопрос напрямую, но Васлар хотела услышать опровержение. К сожалению, успокоить ее Джасбур не могла.

– Это могло быть простым совпадением. (Но не обязательно!)

– А теперь он приходит ко мне! – Васлар содрогнулась. – Я боюсь отказать. Но я же была мужчиной! Отцом!

– И снова станешь мужчиной. Собственно, быть женщиной не так уж плохо, когда попривыкнешь. А по временам так и очень приятно.

– Я слишком крупная.

– Но так будет не всегда. Все меняется.

– А крупная, так даже и очень хорошо! – сказал Ордур у них за спиной. Джасбур прикинула, не задушить ли его.

– В следующий раз, когда я буду мужчиной, – сказала Васлар, – я убью этого желторотого ублюдка Мандасила! – Ее лицо приняло отнюдь не женственное выражение.

– Не советую, если он правда ивилграт. То есть, вернее сказать, сделать это следует очень быстро.

– Поверь, тянуть я не стану!

Джасбур прикинула, как все это может получиться, и ощутила холодок отчаяния.

– А сколько лет детям?

– Кинимим – семь, Эфи – двенадцать. Тигону – пятнадцать или около того.

Пятнадцать – это ничего. Но двое младших пешком идти не смогут. Шесть меченых. Только один молодой человек. Мужчина-женщина. Трое детей. Никто еще не умеет обращаться со своим даром, и все в полном душевном смятении. Ивилграт вызывает болезни. Огоулграты сваливают деревья, из-за них загораются дома; два юных джоолграта постепенно сходят с ума от потока взрослых мыслей… Как, как доставить такую группу в Рарагаш? От Ордура пока толку никакого. Возможно, через месяц к нему вернется разум. Но эта несчастная компания, судя по всему, не сможет ждать так долго.

Так или иначе ей необходимо заручиться чьей-то помощью.

28

В Далинге о помолвке между членами видных семей оповещал на перекрестках городской глашатай. Если брак сопровождался имущественными сделками, заключался письменный контракт, представлявшийся на утверждение правителю. Свадьбу праздновали пышно – обе семьи не одну неделю мучились, составляя списки приглашенных. В конце концов, невеста и жених приносили обеты перед Двоичным Богом во время торжественной церемонии в храме.

Ничего этого в долине не требовалось. О помолвке знали уже все. И все будут присутствовать на свадьбе. К богам не будут взывать и призывать их не будут, так как Тарны тешили себя мыслью, будто свято соблюдают обычаи своих зарданских предков – блаженно не подозревая, какое презрение вызвали бы они у этих воинственных варваров. Бракосочетание по-зардански сводилось к тому, что брачующиеся приносили торжественную клятву друг другу и их семьям. Со временем Судьбы определят, будет ли им дано преуспеяние или нет. Чем дело и ограничивалось.

Зная все это, Гвин не понимала, почему они с Булрионом не могут пожениться сразу же. Ей напомнили о важности знамений. Пусть ни жертвоприношения, ни моления не могли разжалобить судеб, умеющим видеть они обычно дозволяли распознать их намерения. Свадьбу надо отложить до благоприятствующего дня.