Меченые Проклятием

Поставить диагноз оказалось парой пустяков. К счастью, Гвин привезла с собой Зиберору. Как только в Чан-Сан прибыла председательница Академии со своей свитой меченых, несколько человек тут же сбежали из дворца. Среди них — старшая дочь короля, ее муж, двое придворных, в чьи обязанности входило пробовать кушанья, подаваемые королю, и советник короля джоолграт Ним Тонг. Меченых тоже можно подкупить. Ним, конечно, знал, что королю в еду подмешивают яд. Хотя Председатель Академии не обладал подобными полномочиями, Гвин своей волей вынесла изменнику смертный приговор. Это, конечно, не имело большого практического смысла: выследить беглого джоолграта невозможно, да и знали о его измене одни жители Рарагаша, иначе репутация Академии была бы погублена навеки. Лабранца обомлеет, когда узнает о подвигах своего посланника.

Вунг Тан был небольшого росточка, но незаурядного ума. Внезапный отъезд дочери был верхом неуважения, и он, конечно, догадался о его причине. Но не принял пока никаких мер, чтобы задержать отравителей. Гвин надеялась, что изощренный ум монарха не подсказал ему возможного решения проблемы Гексциона Гараба. Она и сама была цареубийцей — или предполагала в скором времени стать оным.

"Да хватит тебе терзаться, — сказал Голос. — Это же не человек, а чудовище. Он разрушил до основания Толамин. Он убил тысячи людей, включая твоего мужа. Собственными руками замучил до смерти несколько сотен. Ты не представляешь, насколько отвратительны изобретаемые им пытки. Он заслуживает гораздо худшего, чем смерть от руки Васлара Номита".

Такие разговоры с Голосом у Гвин происходили по нескольку раз на день.

«Ну и что с того? Все равно я стану убийцей. Как это совместить с порядочностью?»

"Тебе придется убить множество людей, которые заслуживают этого гораздо меньше, чем Гексцион Гараб. Но ты сделаешь это, чтобы спасти жизни тысяч. Ты — поулграт, ты — смерч, которому приходится причинять зло, чтобы творить добро. Это — твое проклятие. Лес рубят, - задумчиво добавил Голос, — щепки летят".

«А что, если у Васлара и Хитама ничего не выйдет ? От них ни слуху ни духу, а они выехали из Рарагаша вместе с нами».

Голос раздраженно выругался. Услышать это, правда, могла одна Гвин, да и то она не была уверена, что расслышала правильно.

"На войне самое худшее — ожидание, и ты это отлично знаешь. Рано или поздно тебе придется научиться терпению. Так начинай прямо сейчас".

Месяц назад Гвин была хозяйкой гостиницы в Далинге. А теперь вмешивается в международную политику, решает судьбы монархов и народов и собирается обагрить свои руки королевской кровью. Жизнь, конечно, стала много интереснее, но толкает ее на поступки, которые противоречат ее представлениям о порядочности.

Пар А-Сиур, сидевшая справа от короля, заерзала на стуле. Видимо, устала сидеть неподвижно. Ее стул был гораздо ниже кресла, в котором сидел ее пациент, и у нее, наверно, затекла рука. Несмотря на свой преклонный возраст, Пар настояла на том, чтобы приехать в Чан-Сан. Гвин была рада взять ее с собой: старуха знала о целительных способностях ивилгратов больше, чем кто-либо другой. Вообще в Чан-Сан приехал весь Совет, за исключением Лабранцы.

Слева от короля сидела Ниад. Хотя она только начала курс обучения, Гвин взяла ее с собой, памятуя об исцелении Соджим: целительные способности Ниад явно возрастают под влиянием поулграта. А кто вылечит короля — одна Ниад или Пар и Ниад вместе, — не имело значения. Очень может быть, что он и сам бы теперь выздоровел: ведь яд больше не поступает ему в организм. Главное, что монарх выздоравливает и государство опять прочно стоит на ногах. Вунг Тан открыл глаза и улыбнулся Пар:

— Может, сделаем перерыв?

— Как угодно вашему величеству.

— У больного короля не так-то много величия, Пар-садж. Распорядитель!

Целительницы встали на ноги. Слуга поднес королю бокал с фруктовым соком, доктора помогли ему сесть повыше. «Где же Булрион?» — подумала Гвин. Наверно, наблюдает за стрельбой из лука. Все Тарны увлечены знаменитыми нурцийскими луками.

Вунг отмахнулся от канцлера с неизбежной пачкой требующих подписи бумаг.