Меченый

– Нет, то была дрянь, я просто хотел тебя проверить. То, что я получил, – настоящее дело. Гениальный, блестящий сценарий. Еще один «Влюбленный Тони», но лучше оригинала. Он вернет мне положение в обществе. Хочешь взглянуть?

– Нет, спасибо.

– Возможно, в проекте мне понадобится помощник продюсера.

– А что же Регги?

– Это ему не по зубам. Мне нужны свежие ребята, сообразительные и решительные. Готовые зарабатывать доверие, мечтающие проявить себя в этом бизнесе. Черт побери, все хотят быть в этом бизнесе. Интересуешься?

– Нисколько.

– Подумай. Предложение остается в силе. Однако удивлен, что ты пришел. – Перселл с силой толкнул большой белый шар, а когда тот, ударившись о бортик, покатился назад, ловко остановил его. – Я думал, ты все еще разговариваешь с Шанталь.

– Она не Шанталь. Это самозванка, и при этом не очень успешная.

– Она настоящая, малыш.

– Наверное, такая же настоящая, как и все в этом городе.

– А как считает твоя подруга Моника?

– Ей хочется верить, очень хочется, но обман все равно остается обманом.

– Почему ты так уверен?

– О, всего понемножку, – объяснил я. – Ваша Шанталь ничего не знает о жизни семьи Эдер, о ее друзьях и родственниках. Когда Моника упомянула Ронни, свою и, разумеется, Шанталь двоюродную сестру, Лена не знала, кто это. Попыталась угадать, но неверно: Ронни – не мальчик, а сообразительная белокурая девочка, которая, возможно, была самым важным человеком в жизни Шанталь.

– Она подавила большую часть своих детских воспоминаний.

– Бросьте, Тедди. Она не знала того, чего вы не могли ей рассказать. И потом, вы велели ей взвалить вину не на того парня. Ричард не животное, в нем нет этого. Он трус, всегда им был. Но самое главное – Лена сказала, будто ни один из ваших друзей не знал, что вы забрали ее с собой. Но это не так. Чарли в курсе того, что случилось с Шанталь.

– Он тебе это сказал?

– Нет.

Перселл снова катнул шар к дальнему бортику, опять быстрым, четким движением схватил его.

– Значит, строишь догадки.

– Конечно. Это то, чем занимаются все адвокаты, но я прав.

– Если у тебя есть ответы на все вопросы, малыш, чего же ты хочешь от меня? Зачем приехал?

– Сначала хотел лишь отвезти Брайс домой.

В его голубых глазах мелькнул испуг. Перселл жадно затянулся сигарой и выпустил целое облако дыма. В тот же момент я почувствовал, как его страх перед разоблачением сменился облегчением от того, что противник еще недостаточно осведомлен, чтобы причинить ему вред.

– Значит, у тебя нет ответов на все вопросы, малыш?

– На все – нет, но на некоторые – есть.

– Сила в знании, малыш. То, чего не знаешь, будет каждый раз мешать тебе. Ты меня неправильно воспринял. Я не извращенец.

– Сомневаюсь. Однако уже не считаю, что Брайс угрожает опасность. А это означает, что я до сих пор не знаю о случившемся с Шанталь. Раньше я был уверен, что вы надругались над ней, ситуация вышла из-под контроля и вы ее убили, но теперь так не думаю.

– И правильно делаешь. Просто я люблю детей, люблю, чтобы они были рядом. А Шанталь… В ней было что-то особенное. Упрямство.

– Тогда почему она исчезла?

– Может, сбежала. А может быть, ты ошибаешься насчет Лены.

– Нет, потому что произошло нечто ужасное. Я в этом уверен.

– Откуда ты можешь что-то знать, молокосос?

– Потому что картина находится у Чарли, а это говорит о многом. Вы украли ее для того, чтобы поторговаться с правосудием, если вас поймают. Но картина оказалась у Чарли. И я догадываюсь почему. Вы отдали ему Рембрандта, чтобы заткнуть рот. По этой же причине хотите убрать его подальше от Филадельфии, откупиться от него. Вам нужно, чтобы он молчал. Потому что Чарли все знает.

– И что же он знает, малыш?

– Ему известно все, что вы натворили по пути к новой жизни. Вы сказали, что поступили с Шанталь правильно, что это чуть ли не геройский поступок, и держу пари, что вы до сих пор так считаете. Вы перешли грань дозволенного, не так ли? Сначала продались миссис Лекомт. Потом обокрали музей и кинули своих друзей. Но этого было недостаточно, чтобы бежать без оглядки. Все решило одно действие, и оно было связано с Шанталь. Вы убили ее – я знаю, что вы это сделали. Единственный вопрос – зачем. Зачем вы это сделали?

Перселл еще раз толкнул шар, на этот раз к ближнему борту, а когда шар катился назад, быстро поднял его и бросил мне в голову.

Перселл наверняка пробил бы мне череп, не будь он слабосильным стариком с выпирающим животиком. Я уклонился, шар с грохотом ударился о разукрашенную деревянную мишень для игры в дротики, дротики разлетелись, доска свалилась на пол.

Дверь распахнулась, и в бильярдную ворвались Регги и Лу. Первый выставил кулаки, как Брюс Ли, второй пистолет – как Стивен Сигал. Они хотели испугать меня, но только у Лу парик съехал на нос, а Регги испытывал откровенный страх перед оружием – куда больший, чем я.

– Что ты знаешь о том, как изменить судьбу? – спросил Перселл. – Ничего. Ты никчемный человечек, плывущий по течению, и останешься таким до конца своих дней. Ты слабак, обыватель. Ты ничего не получишь от жизни, потому что заслуживаешь только то, что имеешь.