МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО

Впрочем, может быть, кто не помнит, что детским писателем Аркадий Гайдар сделался только после того, как свои же ему запретили продолжать физические зверства? Не от избытка гуманности, понятно, просто хотели сперва допросить тех пленных, которых юному Гайдару и было приказано направить в штаб. Но юный герой никого никуда отправлять не хотел — поэтому собственноручно расстрелял всех на месте. Он сделался неуправляем в своем душегубстве даже по тем душегубским временам. Он подписывал кровью смертные «приговоры». Не в силах справиться с таёжным крестьянско-офицерским белогвардейским отрядом Соловьева, он обрушил «революционную мощь» на мирное население. Брал в заложники, сек плетьми, рубил шашками, детей — они же маленькие — просто швырял в колодцы. Не только сам, конечно, он же был командир, руководитель. Но был у него и индивидуальный стиль: очень нравилось Гайдару выстроить беззащитных пленных или заложников в шеренгу подлиннее и пройтись вдоль, стреляя в затылок. В один день, например, он расстрелял таким образом больше ста хакасов.

В промежутках между трудами над детскими книгами он тосковал по крови. Он все время «резался» — обильно, но, что любопытно, серьезных вен не трогал. Он мерзко пил и до истерик боялся собственных снов.

Ну почему они неустанно лезут править той страной, которой принесли столько зла? Им неймется в четвертом поколении, ведь и Гайдар-второй, кажется, куда-то пытался избраться. Вопрос праздный. Первый, второй и третий Гайдары стяжали себе все возможные житейские блага при советах. Второй успел вкусить благ и от установления демократии. Третий на оной раздулся до сверхъестественных размеров. На очереди четвертая, она хочет урвать свое.

Я не могу придумать ни одного возможного объяснения поведению клана Гайдаров кроме самого простого: они наделены наследственным умением наживаться на крови и деструкции.

Цинизм всегда был визитной карточкой СПС. Стоит ли удивляться второй «подающей надежды» партийной фигуре — волоокой дщери Бориса Немцова. Судя по виду внешнему — девочка здоровенькая, явно получившая все витамины, которых недостало большинству ее сверстников в бытность у власти папаши со товарищи. В биографии — МГИМО — кадровая кузница советской номенклатуры, она же номенклатура постсоветская. В предках — дедушка из «внутренней партии», немалая шишка. Ну и что бы она, спрашивается, могла в 21 год сделать полезного в стенах Мосгордумы? Вопрос даже не риторический, а анекдотический. Но ведь и это — только первые шаги милой малышки.

СПСу некогда думать ни о приличиях, ни о логике. Потомки кровавых чекистов, они срывают лавры на противостоянии застойному «гэбисту» Путину, потомку простых рабочих — и ведь у них недурно получается. Они самоназываются «правыми», будучи законченными леваками. Они именуют себя оппозицией — то есть тем, что может стать будущим страны — а на самом деле являются ее прошлым, вчерашней властью, уже не принесшей стране ничего, кроме бед и разрухи.

Впору по сторонам оглядеться — почему это до сих пор не явились хакамаденыши и чубайсята, где юные кириешки, резвые беляши? Неужели еще не выросли? Поверить в то, что эта поросль рванет в науку или медицину, ей же ей, сложновато. А все-таки девица из клана Гайдаров как-то особенно оскорбляет своими амбициями любого вменяемого русского человека. Ну да, юная Немцова родом из страны Номенклатурии, но все-таки, вдруг ее прадед все же не убивал по сто хакасов за один день? Прадед Аркадий Гайдар — это уж как-то слишком явно, слишком нагло, слишком нечистоплотно.

Ох, для себя вы, разумники, сочинили, что «сын за отца не отвечает». Шулерская формулировка, затаившая в себе подтасовку юридического и нравственного понятий. Одно из другого не вытекает, между тем. Я отнюдь не призываю к тому, что внук Аркадия Гайдара обязан отсидеть за все убийства, совершенные его дедом, в том числе — за смерть моего деда. (Я нимало не пытаюсь утаить, что «гайдаровская» тема меня затрагивает лично. Но ведь не меня же одну?) Но во имя всего святого, почему нераскаянные потомки тех, кто злодействовал в России, опять рвутся во власть, а главное — почему мы это терпим?

Никто не волен в своих предках, что уж говорить. Но будь моим дедом не путешественник и прогрессивный земледелец, а красный кат — я ушла бы в монастырь, коль скоро я христианка. Была б атеисткой — застрелилась бы. Для порядочного человека выход из подлого родства есть всегда. Если не в монастырь и не пулю в лоб — то можно же хотя бы постараться жить незаметно, хотя бы в публичность не лезть? А если они сами не в состоянии наложить на себя нравственные ограничения, не общественный ли долг поразить их в правах?