Мечеть Василия Блаженного

Спасши страны-мелюзгу от фашизма («брюнетов ликвидировать, блондинов онемечить» — как-то это подзабылось потомками неликвидированных и неонемеченных…), Союз, что греха таить, создал из них блок поднадзорных государств с правительствами-марионетками. Конечно, значительно приятнее, когда тебя спасают бескорыстно, и даже нельзя сказать, что в большой политике такого вовсе не бывает. Самая лучшая, самая светлая страница в неоднозначном правлении Александра I как раз и была таковой. На мой взгляд, нашими историками страница эта недооценена. Затеялись все вослед за графом Толстым зудеть: зачем нам было воевать за границею земли русской, да зачем нам за чужих дядей кровь наших сыновей лить? Зудели не только в исторической науке, зудели и в самый исторический момент. Кутузов, чудом не сгубивший соборы Кремля, был первый в этом хоре: кончаем-де воевать, французы больше нашу землю не топчут. Но Александр, взлетевший в те годы душой, прекрасно понимал то, чего не мог понять Кутузов. Не с французами, не с с гениальным ублюдком Бонапартом мы воевали, — мы воевали с революцией. Не просто нашествие иноплеменных, как оно виделось простому народу и Кутузову, но общеевропейская чума пожирала континент. Зачумленные вещи не выбрасывают во двор соседа. Поэтому и говорил Император: нет, мир мы заключаем не здесь, а только в Париже. По той же логике он не дал союзникам разодрать на куски освобожденную от Бонапарта страну, отстоял ее место в европейской семье. Эгоизм Кутузова был местечковым, бескорыстие Александра — имперским. Ведомый этой великой миссией, Император преобразился, переступив во всех смыслах собственную границу. Месил грязь сапогами, рвался в самые опасные места, ночами напролет черкал карты, показал себя неплохим тактиком и стратегом. Если мы не ценим дней своего величия, кто сейчас его оценит?

А ведь было же, было… И пруссак Фридрих Вильгельм, обозревая разоренную Москву с крыши Пашкова дома, вместе с сыном-наследником преклонил колени и плакал, исполненный благодарности к русским. Но то были совсем иные времена.

Западных славян спасали от «ликвидации или онемечивания» русские солдаты, а советские власти тянули одеяло на себя. И натянули. Надо думать, весьма неприятно, когда твоей страной опосредованно управляет эдакий «Старший Брат», но неужели это сильно неприятнее того, чтоб тебя наполовину ликвидировали, а наполовину онемечили? К тому же не стоит преувеличивать горькую жизнь соцлагеря. Я побывала в ребячестве в Польше, и превосходно помню поразившие воображение частные «склепы» (магазины), да и «склепы» государственные весьма радовали глаз. Мне, московской, заметим, девочке, какой-нибудь белый шоколад дома доставался по самым-самым праздникам, а в Варшаве он валялся по всем прилавкам вместе с американской жвачкой и американскими же сигаретами. Из разговоров взрослых поляков вытекало тогда, что изрядная часть их знакомых работает в частном бизнесе. Что страны соцлагеря, что прибалтийские республики — и те, и другие никогда не ощущали на себе того натяжения советской петли, которая давила горло русским. Всего у них было побольше — и «выездных» лиц и печатных свобод.

Слышу в ответ гневные возгласы: а подавление мятежа в Венгрии, а подавление мятежа в Чехословакии?! Господа хорошие, а разве в нашем Новочеркасске никто ничего не подавлял в 1962 году?

«Красный ренессанс», в который лет пять назад начали баловаться у нас наверху — тупик не только нравственный, но и политический. Он лишает нас выигрышной позиции в диалоге с соседями по континенту. Слияние нами русского и советского в один флакон позволяет им вытаскивать из рукава засаленную карту нашей «исторической вины».

Позиция же наша в споре об исторической вине может и должна звучать только так:

1) Мы больше вас всех пострадали от коммунизма.

2) В таком, пострадавшем, состоянии мы еще и умудрились вас спасти от фашизма.

3) Ну и кто вы после того, если не свиньи неблагодарные?

Но для того, чтобы это озвучивать, надо самим в это верить. Для того чтобы в это верить, надо быть действительно белыми. Это не Польше, это нам нужна небольшая показательная люстрация — не по всему народу граблями, а по элитке, по гайдарам и гайдарочкам. Нужно довозвращение исторических названий, мы с этим застряли на полпути. Надо вынести наконец этот труп с Красной площади, да и свитских мертвецов неплохо бы перезахоронить.

Нам нужен четкий разворот всей пропагандистской машины. Это единственный не самоубийственный путь.