Мечи свою молнию даже в смерть

Медный вздрогнул. Это слово прозвучало уже серьезно и пугающе, и своим коротким, как удар хлыста, звучанием оно окончательно показало: да, война началась. Жестокая и беспощадная – война, которая не имеет с его прежними симороновскими фокусами ничего общего.

Когда Медный ушел, забыв пропустить вперед стучащую каблуками серебряных туфель Камиллу, в кабинете некоторое время висела тишина. Черные шторы скрывали фальшивые окна. На белой стене висел портрет императора Юя, жившего в пятом веке до нашей эры, Победителя Драконов, – старца с седой бородой, обвивавшейся вокруг тела. Заратустров вставил в рот сигару, начал разжигать ее и неразборчиво оборонил:

– Он так и не спросил, кто там был ЕЩЕ с ней.

– Абраксас, – тихо проговорила Альмах. – Первопричина и Первопредок. Если мы не ошибаемся.

Полковник пыхнул дымом и поправил защитный галстук.

– Мы, товарищи, – профессиональные скептики, поэтому… Анисимов, что там с самолетом?

– Товарищ полковник, «Боинг 737–700» с бортовым номером 9878 по данным СВР разбился в горах Синьцзяна, неподалеку от китайского Урумчи. Дорога туда сейчас, в этот сезон, почти закрыта. Но думаю, даже если мы получим расшифровки «черных ящиков», то вряд ли что-либо узнаем.

– Не важно. Все равно запрашивайте. Подключите Минобороны, пусть долбят китайцев: самолет-то военно-транспортный! Формально можно предъявлять запросы… «Посылочку» с Шаховой они наверняка сбросили еще раньше, теперь будут переправлять через Пакистан и Индию. Что с персоналом аэродрома?

– Многие в больнице. Но не питание, товарищ полковник. Газ. Так называемый «сонный состав номер три», применяемый в…

– Знаю, не рассказывайте. Меня люди интересуют. Или нелюди.

Анисимов вздохнул. Посмотрел на молчащего Горского, словно надеясь на поддержку, и ответил:

– Захват аэродрома произвели, по нашим предположениям, три объекта. Учитывая, что все они находятся в верхней и высшей категории магических возможностей, это неудивительно. Мамаева Алисия, она же Олеся. Тот самый Яо Хай… Мы подняли данные по нему. В КНР он числится в розыске. Был приговорен к смертной казни за участие в преступлениях, совершенных китайскими «триадами». Скрывался все это время, скорее всего, в Казахстане. А вот третий. Наши сканеры выдают только одно – АБРАКСАС.

– Абраксас… – проворчал полковник и вдруг, молодо оттолкнувшись ногами, резко отъехал в кресле от стола. – Один из богов египетского пантеона! Василиды-пифагорейцы считали Абраксаса своим верховным богом, Победителем Дракона. Это одно из имен бога Солнца – Митры… Ладно. Черт с ним. Абраксас так Абраксас.

– Александр Григорьевич, – робко произнесла Альмах, хмуря красивый лоб, – дело в том, что это не маг, прячущийся под именем божества, и не перевоплощение, как в случае с Эрлик-ханом, который вошел в тело шамана Абычегая. Наше сканирование по всем тридцати четырем признакам показывает пустоту. Это… это энергетическое существо высшего порядка. Из ирреального мира. То есть сама Сила. Некая. Ни один из наших специалистов сделать с ней ничего не сможет!

Заратустров не стал ни фыркать, ни насмехаться. Он сбил клочок пепла с малинового погона и обронил задумчиво:

– То есть он им помогает… Высшие Силы такого порядка никогда не участвуют напрямую в противостоянии. Он им помогает… И дело даже не в том – зачем… Дао, как известно, – он бросил взгляд на портрет китайца, – повинуется только самому себе! Вопрос: до какой поры? До какого предела он им будет помогать?!

Никто не ответил – все поняли, что вопрос был риторическим. Заратустров тяжело вздохнул, как глава семьи, огорченный поведением домочадцев, и устало продолжил:

– Ладно, товарищи… Значит так: сейчас все внимание по операции, во-первых, на оставшийся объект «Принцесса», во-вторых, на два потерянных объекта «Праматерь» и «Образ», цыганки наши, если кто не помнит. Но основное внимание – на нашу зарубежную резидентуру. Игорь Борисович, это по вашей части. В Париже у нас есть Майбах, в Лондоне – Преображенский, в Нью-Йорке – Консультант… забыл, как его… Впрочем, не важно. Тут вот что беспокоит. В квартире на Лескова, по словам наших помощников, – этих двоих ребят, которые раскусили шифр, – находился медный таз. Это значит, что Мамаева с успехом перехватывала все сообщения по эзотерическим каналам. Она тоже умеет погружать ноги в медный таз с водой и считывать послания. А это плохо! Это значит, что последний канал оперативной информации небезопасен. Все может быть узнано. Поэтому…

Он замолчал, глядя куда-то под стол – в сторону Альмах, – а потом совершенно серьезно приказал:

– Поэтому, несмотря на жару, всем сотрудникам управления находиться в обуви. Круглосуточно, под любым предлогом, даже на пляже, на море и так далее. Считывание информации может пройти именно через нижние чакры. Я не шучу, товарищи… А теперь перейдем к плану оперативных мероприятий по резидентуре.

Сигара его давно потухла во рту. В кабинете едва слышно жужжало, но это работал не кондиционер, а устройства, надежно защищавшие от любого прослушивания этот спрятанный под землей кабинет.