Мечник

– Мы с Пайрусом пойдем! – озвучил я уже принятое решение. В идеале, конечно, было бы хорошо, если бы наш Ромео пошел туда один и вызволил свою Джульетту, но это было просто нереально. Один Пайрус Крин таких дров наломает, что и возлюбленную свою не выручит, и сам пропадет.

– Я иду с вами! – заявила девушка тоном, не терпящим возражений.

Ну вот, этого мне еще не хватало. Ладно Пайрус за любовь свою бьется, а я его одного оставить не могу, но Висте-то зачем так рисковать? Впрочем, понятно, что она боится за меня, да и Кайя ей не чужая. Так что, чем спорить понапрасну, лучше соглашусь. Зайдем в директорскую, узнаем обстановку – а там уже придется импровизировать на ходу. Нужно будет как-то вывести агентов Тайной стражи на приватный разговор: при свидетелях на попятную никто не пойдет, а вот тет-а-тет можно попытаться убедить их если не изменить решение, то хотя бы запросить дополнительные инструкции у начальства по спецсвязи. Если же не удастся договориться, то пусть гнев государевых людей падет на меня одного. Не то чтобы мне не страшно, но со мной в последнее время столько всего случилось, что и эта ситуация кажется лишь очередным приключением. А страх есть, только он маячит где-то на заднем плане.

21

Парней не пришлось упрашивать, им оказалось достаточно увидеть выходящую из своего общежития девичью толпу, чтобы самим устремиться на улицу. Так что первая часть плана оказалась успешно выполнена: спустя минуту около двухсот учеников школы магии дружно направились к небольшой площади, располагающейся аккурат перед так называемым директорским балконом.

Этот самый балкон тянулся вдоль десятка окон второго этажа главного здания, где находилась администрация школы, он объединял учительскую, директорский кабинет и личный архив директора школы, но выход на него имелся только непосредственно из апартаментов профессора Тирлиха. Именно с балкона он толкал пламенные речи перед построившимися внизу учениками в торжественных случаях.

Нечего было и надеяться привести такую уйму людей на площадь и не привлечь внимание учителей, так что я и не пытался утихомирить нашу группу поддержки. А раз шила в мешке не утаишь, то лучше держать его на виду, то есть пусть это будет частью плана, этаким фактором дополнительного давления на оппонентов.

Заслышав шум, заседавшие в учительской преподаватели бросились к окнам. Профессор Тирлих выскочил на балкон вместе с франтоватым незнакомцем, одетым в расшитый позументами фиолетовый дублет и коротенькие, чуть ниже колен, штаны того же цвета.

Директор что-то говорил, но мы не стали ждать, пока толпа утихомирится и можно будет разобрать его слова. Оставив на крыльце Адалька присматривать за соучениками, мы с Пайрусом и Вистой вошли внутрь.

– Страшно, аж живот сводит, – прошептал Пайрус, опасливо оглядывая пустынный вестибюль.

– Вы еще можете вернуться на площадь, – предложил я и, стараясь не встречаться взглядом с Вистой, добавил: – Я вполне справлюсь один. Может, так даже проще будет.

– Главное – не останавливаться, – пробормотала девушка, пропуская мое предложение мимо ушей. – Если остановлюсь, то могу струсить, а струшу – никогда себе не прощу.

– Я тоже не могу не пойти, – поддержал ее Крин, – это мое дело, и я должен довести его до конца. А вот вы не обязаны рисковать, поэтому пойму, если откажетесь.

– Успокоились оба! – пришлось повысить голос, дабы пресечь на корню всякие сомнения и взаимные реверансы. – Говорить буду я. Вы вступаете в разговор, только если я попрошу, а так – киваете головами и поддакиваете.

Может, мои друзья и хотели что-то возразить, но тут, на мое счастье, сверху по лестнице сбежал Уго Прелис, один из учителей фехтования.

– Вы что натворили?! Будто нам одного скандала мало! – прошипел он, хватая меня за плечо. – Ну-ка быстро разошлись по общежитиям!

– Осторожнее с руками, фер Прелис! – холодно ответил я, сбрасывая его руку. – Мы пришли сюда сообщить от имени учеников школы важные сведения служащим Тайной стражи. Ничего предосудительного мы делать не собираемся!

– Не волнуйтесь, неприятностей у вас из-за нас не будет, – добавила Виста.

– Да что бы вы в этом понимали! – оторопело пробормотал учитель, невольно уступая нам дорогу.

Более дорогу нам никто не преграждал. Мы быстро поднялись на второй этаж и прошли по коридору, ориентируясь на доносящиеся из-за приоткрытых массивных створок входной двери учительской взволнованные голоса. Войдя внутрь, мы обнаружили всех преподавателей школы столпившимися возле узких окон. В дальнем углу, всеми забытая, уткнувшись взглядом в стену, одиноко сидела Кайя Анлон.

– Добрый день, господа преподаватели! – я нарочито произнес это громко, чтобы перекрыть стоящий в помещении шум и привлечь к себе внимание.

Получилось на славу – разноголосица мигом стихла, головы двух десятков учителей, словно по команде, повернулись в нашу сторону. Кайя тоже не осталась безучастной, обратив к нам свое осунувшееся, посеревшее лицо. Молодец, держится без слез и истерик, хотя по глазам видно, насколько нелегко ей это дается.