Мечник

Двуногий, снимающий всё это на видеокамеру, был удовлетворён и после этого всё своё внимание сосредоточил только на одном щенке. Он-я не понимал, почему его выделяют среди всего помёта, и по-прежнему встречал появление профессора настороженно. Однако труды двуногого начинали сказываться, и он-я стал чувствовать расположение к человеку. Мать поняла это и устроила ему серьёзную трепку. Это было её ошибкой, так как на следующий день суку снова усыпили сонными иглами, а щенка забрали от неё и переселили в соседнее помещение. Здесь он был один, но связи с роднёй не терял и посредством телепатических посылов, как это называл двуногий, он-я, как и прежде, мог общаться с близкими.

Месяц, отведённый профессору на работу, почти истёк, и он трудился не жалея себя. Так пролетали часы, дни и недели. Сенчин был готов окончить свой труд по описанию нового разумного вида, часто улыбался, приносил псу вкусную еду, разговаривал с ним, и так продолжалось до тех пор, пока однажды где-то под потолком не завыла сирена.

В комнату вбежал растрёпанный человек в обгоревшей одежде и прокричал:

– Пожар! Срочная эвакуация на поверхность!

– Но как же… – Профессор был растерян и посмотрел на пса.

– Спасайтесь, Сенчин! Не время думать о животных. Торопитесь! – Человек в обгоревшей одежде торопливо покинул комнату.

Двуногий заметался, стал скидывать в сумку вещи, бумаги, диски, а потом как-то резко сел у стены, обхватил голову руками и произнёс:

– Пропади всё пропадом!

В таком положении он просидел несколько минут. Сквозь приоткрытую щель в помещение стал проникать едкий чёрный дым, и от него профессор очнулся. Задыхаясь, он встал, с трудом подошёл к клетке, взглянул на щенка, который в последнее время сильно подрос и нарастил мышечную массу, посмотрел ему прямо в глаза и ударил по привинченной к стене синей кнопке, которая открывала клетку. Он-я осторожно вышел, обнюхал руку человека, запомнил его запах, облизал ладонь и выбежал в коридор. Рядом была комната с близкими, но она была закрыта стальной дверью, кнопок не было, и ему открыть её было невозможно.

– Нас не спасти! Беги! Наверх! На волю! – донеслось до него послание матери, и, повинуясь ей, он рванулся по коридору.

Кругом были двуногие. Они бегали в дыму, ломали лабораторное оборудование, суетились, тыкались в стены, дрались за резиновые маски, падали, а он бежал к выходу на поверхность. Он-я чуял, где свобода. Для этого ему не нужны были глаза и нюх, в этот момент он-я их попросту отключил. Миновав три уровня, молодой пёс выскочил на последний. Здесь будущий вожак услышал вой других собак, которые не были такими, как он-я, но были близки ему по виду и являлись побочным продуктом экспериментов профессора Сенчина.

Пёс прислушался и не уловил от них телепатических сигналов, хотел продолжить свой бег, но ноги сами понесли его к клеткам, где находились другие собаки. Их было много, около сотни. Собаки сидели в стандартных клетках, в каждой было не менее пяти особей. Он-я пробежался вдоль стены, останавливался подле каждой клетки, вставал на задние лапы и правой передней ударял по синей кнопке. Дверцы клеток открывались, псы вылетали в коридор и набрасывались на двуногих. Люди падали на пол, их рвали на куски, убивали без всякой жалости, и когда он-я открыл последнюю клетку, то на том уровне, где находились собаки, кроме них в живых не оставалось никого.

Он-я пробежался по всему уровню и обнаружил дверь, которая вела на аварийную лестницу. Вожак знал, что по ней можно было выбраться наверх. Он-я позвал остальных собак, и они ему подчинились. Несколько самых массивных псов ударили своими телами в стальную переборку, и ржавый металл не выдержал. Сгнивший запор с треском лопнул, и дверь распахнулась настежь.

Десятки боевых псов помчались наверх, а позади набирал обороты пожар. Тяга шла вверх, горячий воздух даже сквозь шерсть пробирал собак, морщил и стягивал их кожу, а потому они торопились покинуть свой дом и выбраться на поверхность. Кто-то из псов не выдерживал жара, падал вниз, кто-то слабел и, наглотавшись дыма, ложился у стенки и умирал. Их становилось всё меньше, но они хотели жить и упрямо бежали только вперёд. Последнее препятствие – заложенный обычным красным кирпичом проход. Снова мощные тела ударяют по преграде, кирпич крошится, разламывается, и тьму аварийного выхода пронзают яркие солнечные лучи.

Один за другим, ползком, псы выбираются на свежий воздух и оказываются на развалинах. Он-я рассылает всем телепатический сигнал: «Осторожно, не все двуногие мертвы!» – и овчарки осторожно крадутся по земле. Молодой пёс, уже ставший вожаком, двигается впереди своей стаи, и вот слышатся голоса людей, которые смогли выбраться из подземелья на лифте.

Вожак поднимает голову и сквозь весеннюю траву видит семерых двуногих. Один из них Майлс. Его окружают шестеро в зелёной одежде с оружием в руках. Майлс топает ногами и кричит:

– Как собаки вырвались наружу?! Почему никто, кроме нас, не выбрался?! Где этот идиот Сенчин?! Что мне теперь доложить на «Закат» и как выйти с ними на связь?! Почему вы молчите?!