Мечник

– Оставайся. – Ответ был готов давно, поскольку такие парни, как Сеня, редкость, и почти все они уже в какой-либо серьёзной структуре состоят. – Только сам понимаешь, я должен знать о тебе всё или почти всё, а иначе доверия к тебе не будет.

– Понимаю.

Он отодвинул от костра закипевший чайник. Взял чистую кружку возле бревна, на котором сидел, налил себе взвара и начал рассказывать о себе и о том, что он видел в этой жизни, которая не всегда была к нему добра.

Как оказалось, Сене двадцать пять лет, но точной даты своего рождения он никогда не знал, так как совсем малышом на развалинах городка Суворов его подобрали повольники, тульский аналог искателей-поисковиков, которые бродили по развалинам мира и искали ценное старое имущество. Как позже он выяснил, городская община, в которой жили его родители, вызвала гнев какой-то полубандитской группировки из Перемышля, и в одну спокойную ночь на их поселение налетели враги. Всех взрослых жителей перебили, а молодёжь увели с собой. Сам Сеня уцелел чудом и помнил только, как его зовут и что мать в последний момент своей жизни успела спрятать его в узкий земляной тайничок возле дома. Из него мальчишка выбрался только через двое суток и три недели жил тем, что бродил по развалинам родного поселения и питался остатками того, что не унесли грабители.

Скорее всего, он погиб бы, на дворе была осень, а продукты у него закончились. Но ему повезло, появились повольники, и, по какой-то причине пожалев ребёнка, они забрали его с собой. Малыш пережил всё – голод, холодную зиму, схватки с разбойниками и бандитами, вырос и к двадцати годам стал одним из лучших воинов своего вольного племени, в котором было полсотни человек. Он решил искать лучшей доли, хотел простора, общения с новыми людьми и двинулся на Тулу, в окрестных землях самый густонаселённый людьми анклав.

В областном центре на момент его прихода в этот населённый пункт, как он говорил, проживало около сорока тысяч человек да в подчинённых ему сельских поселениях втрое больше. Как ни посмотри, а солидно, однако. Форма правления в городе была теократия. Во время чумы многие люди искали спасения в церквах и храмах, не важно, православных или каких иных, а в Туле таких мест религиозного культа хватало. Болезнь ушла, и немалая часть выживших решила, что они спаслись только Божественным провидением. Как итог, тут же был выбран новый патриарх РПЦ, и на основе Тульской епархии началось создание государства. Как провозгласил один из уцелевших священников, будущий епископ Белевский, отец Феодосий, в миру Ашот Карапетян, государи мирские не смогли уберечь мир от гнева Божьего, а значит, дело церкви – вести свою паству по пути мира.

Что можно сказать насчёт этих событий, основываясь только на рассказе Сени? Церковники молодцы, проявили себя с самой лучшей стороны, смогли организовать оборону города от бандитских шаек, уберечь запасы вооружения и техники, которых в городе оружейников было много, создать дружину и наладить более-менее приличное житьё-бытьё. Люди видели, что от них есть польза, что с ними можно рассчитывать на спокойствие, и пошли за ними. И хотя православные священники не смогли создать идеальное государство, а на жителей подконтрольных им территорий налагалось множество обязательств, время сейчас такое, что обычным гражданам приходилось принимать правила того общества, в котором они жили. В общем, на тот момент церковники были самым лучшим вариантом для всех, и проблемы начались лет пять назад, когда был выбран новый патриарх Константин, провозгласивший борьбу с еретиками и иными религиозными течениями.

Первыми под удар попали католики, община в три сотни человек, проживающая возле своего духовного центра, храма Святых Апостолов Петра и Павла. Сеня в то время как раз вступил в дружину Христовых Воинов при Тульской епархии и принимал непосредственное участие в уничтожении еретиков, так что про методы очищения огнём поведал немало. Вслед за католиками пришёл черёд пресвитериан, пятидесятников, адвентистов седьмого дня, баптистов, а заодно и кришнаитов с двумя уцелевшими семьями евреев. Так еретикам пришёл конец, и через неделю, когда все инакомыслящие закончились, первый крестовый поход был торжественно завершён.