Мечников

— Очень приятно с вами познакомиться! Моя фамилия Ценковский. А вас я знаю, читал ваши статьи. Любопытно, любопытно!.. Значит, вы наш новый коллега по факультету. А я, по правде сказать, подумал: «Студент-второкурсник — и такие редкие книги!»

— Тут, видите, и начинается моя беда: молод, зелен, а туда же, в профессора лезет! — смеясь, ответил Мечников. — Я бесконечно рад, что мне выпало счастье хотя бы сутки видеть вас, уважаемый профессор. Я прочел многие ваши труды, но разве можно сравнить личное общение с самым добросовестным штудированием книг!

— Почему же одни сутки? Как вас разрешите величать?

— Илья Ильич.

— Вы куда держите путь и каковы ваши цели?

— Еду в Крым. Думаю походить вдоль берегов и полюбопытствовать, насколько богата фауна Черного моря.

— Вот и чудесно! Я тоже в Крым и тоже полюбопытствовать, только в отношении флоры. Значит, друг другу мешать не будем и беседовать предстоит нам не одни сутки. Кстати, у меня в Крыму нечто вроде дачки. Милости прошу в гости. На свободе расскажете, чем дышат сейчас за границей.

— Благодарю за внимание. Боюсь только, что вы вскоре откажетесь от знакомства со мной по причине моей крайней нецивилизованности. Я несдержан, часто забываю житейское правило: не все говори, что думаешь. Отсюда ряд неудобств от знакомства с такими, как я, персонами, похожими на вольтеровского Простака.

— Не отчаивайтесь, мой молодой друг! Все мы в вашем возрасте были Простаками. Жизнь нас научила компромиссам.

Пароход причалил к пристани Севастополя. Здесь все еще напоминало о недавних сражениях. С непокрытыми головами проходили севастопольцы мимо дорогих могил.

— Цивилизованная Европа пыталась нам здесь преподать уроки гуманизма. Избави бог от этаких учителей! — говорил Ценковский, показывая Мечникову на холмы, где пролилась кровь защитников города.

— Чувство патриотизма наиболее сильно развито у русских. Удивительный народ наш — любит свою страну глубоко и нежно, несмотря на все старания власть имущих сделать родину мачехой. Особенно обостряется это чувство, когда находишься вдали от родных мест. Я всегда, когда попадаю за границу, ощущаю щемящую тоску по степному приволью, к которому привык с детства, — ответил Илья Ильич.

В Крыму стояла жара. Люди, пытаясь спрятаться от зноя, закрывали ставни в домах.

Раскаленные камни жгли ноги сквозь тонкую подошву башмаков. Обливаясь потом, Илья Ильич неутомимо шел вперед и вперед по берегу моря, а за ним, задыхаясь, брел Ценковский. Вот Мечников что-то заметил в воде среди прибрежных камней. Он быстро сбросил обувь и, закатав брюки по колена, направился в воду. Ноги скользили по камням. Наконец рука настигла медузу. Мечников рассматривал студенистую массу с таким видом, будто он впервые видел ее. Тем временем Ценковский подошел поближе к своему спутнику и тяжело опустился на горячий камень. Он был в состоянии крайнего изнеможения. «Молодой человек в поисках подопытного материала готов идти в самый ад. Однако он чудесен, этот неукротимый юноша-зоолог! С таким темпераментом и эрудицией можно многого достигнуть. Но с этими экскурсиями в жару надо кончать».

Илья Ильич выбрался на сушу, в руке у него какие-то рачки. Он был доволен уловом и никакого внимания не обращал на обжигающие лучи солнца. Опять Мечников вприпрыжку шагал впереди, а позади, отставая на километр, еле шел Ценковский.

Илья Ильич поселился на даче у Ценковского. Хотя Ценковскому было сорок шесть лет, а Илье Ильичу — двадцать два, но это не препятствовало их все более укреплявшейся дружбе. На первых порах Ценковский не раз готов был отказаться от общения с «нецивилизованным», отличавшимся юношеской прямолинейностью и резкостью Мечниковым, но, узнав его поближе, взялся по-отечески обтесывать молодого человека. Нелегко было справляться Ценковскому со своей миссией. Мечников с трудом подчинялся общепринятым правилам поведения воспитанного человека. Илью Ильича учили считаться с мнениями других, терпеливости и выдержанности.

Кончилось лето. Илья Ильич вернулся в Одессу. До сих пор он сам учился, теперь пришла пора учить других.

Задача эта была не из легких.

Первая лекция

На вступительную лекцию Мечникова собрались не только студенты третьего курса естественного отделения, но много представителей других факультетов и курсов университета.

В первом ряду сидели коллеги-профессора. Среди них — Ценковский.

Звонок. Постепенно воцарилась тишина. На кафедру быстро взошел молодой человек. Он был в очках, с густой копной волос на голове, с реденькой, едва пробивающейся бородкой, окаймляющей привлекательное бледное лицо.

Мечников окинул быстрым взглядом аудиторию. Ему неловко: некоторые третьекурсники старше его.

Страстность, с которой началась вступительная лекция этого молодого ученого, была оценена аудиторией. Мечников говорил о единстве в мире животных и растений. Он развивал эволюционную теорию Дарвина.